и насладиться водными просторами. В то время как взрослые были заняты своими делами, мы с тобою играли в рыцаря и принцессу, — парень заметил, что лицо собеседницы приобрело лукавую ухмылку,

— А ты, как была вредной, так таковою и осталась впредь, — рыцарь позволил себе шалость, слегка стукнув указательным пальцем по носику слушающей, — Потому что забравшись на нос корабля и держа деревянный меч в руках стала указывать направление по которому стоит вести корабль, выкрикивая лозунги и шуточно представляя себя капитаном. Заметив это, я не стал визжать или паниковать, ведь мой громкий выкрик мог бы напугать тебя, а там и дело за малым… Я пробрался сквозь толпу людей к Мадлен, дабы сообщить взрослым, которые точно смогут помочь в такой ситуации, но королева с широко открытым ртом из которого безмолвно исходил ужас уже показывала трясущейся рукой направление королю её беспокойства. Мартин действовал безупречно, на полусогнутых ногах он устремился к тебе, всё ещё стоящей на краю корабля спиной к гостям. Люди проследили за своим правителем и целью его нетипичного поведения, а далее около ста человек настигла паника. Истошные крики заставили тебя обернуться, отцу оставалось сделать два шага, чтобы до тебя добраться… но… зацепившись туфелькой за выступ, ты рыбкой юркнула в море…

Собеседница, потеряв ощущение пространства, шатаясь дошла до опоры и спиной сползла по стене. Внутри всё пылало, а в голове было ощущение, словно всегда слаженно и правильно функционирующий улей, с идеально выполняющими свою работу трудолюбивыми мыслями-пчёлами, пронзили палками разворошив всё в крошку. «Разрушение поставило всё на свои места…»

3. Всё тайное становится явным

Опустившись на одно колено и взяв её прохладные руки в свои, растирая и отогревая, воин обеспокоенно спросил:

— Ария, позвать врача? Тебе плохо? Я думал, что после этой истории у тебя точно не возникнет желание лезть в опасность.

Тягостное молчание обуяло пространство вокруг, эмоции искрились и сменялись одна на другую накладываясь, и образуя своеобразный коктейль чувств. Ария не давала ответа, ей казалось, что в такие моменты не стоит говорить, речь была бы лишней, ведь всё и так ясно без слов. Её глаза таращились куда-то в пустоту, отчего Йонг не понимал, как вывести девушку из мыслей, и стоит ли…

— Прости, что рассказал это тебе… хотел как лучше, но ты нужна нам тут, пойми… Как ты оставишь народ, когда отец в таком состоянии? Мадлен сейчас не в силах, разве что решать мелкие обстоятельства… сама же видишь. Хочешь сказать, Джиму подвластно управлять островом? Возможно, но он не грамотен в подобных вопросах… Ария, ты меня слышишь?

— Скажи, ты сейчас не лукавишь? — и не дождавшись ответа, собирая все нервы воедино процедила: — Если нет, то рассказывай, чем всё окончилось.

Набрав максимальное количество кислорода в лёгкие и с размахом выдохнув, поток воспоминаний вновь начал захватывать друзей:

— Не постыдившись своего поведения ввиду высокого положения, и король и королева сиганули за борт корабля, вместе с ними отправилась добрая половина присутствующих. Около суток все способные на нахождение в море вели поиски, в помощь подключались и те, кто не умел плавать — прочёсывая берега искали тебя вдоль и поперёк, но все усилия оказывались тщетными. Никто уже не надеялся на положительный результат, но спасение пришло как чудом — само собой. Мирно спящий ребёнок, прибившийся к берегу на куске какой-то коры, оказался живым и даже в последствии не заболевшим, но и не помнившим тот день вовсе. Это был последний праздник семьи, который отмечала Гиллерия. Король и королева наградили лично каждого жителя подсобившего в тот день, в основном, конечно продуктами, но не суть. В том числе настойчиво попросили забыть этот день и вычеркнуть из памяти то, что восьмого июля вообще существует некий праздник. Все отнеслись с пониманием.

— Йонг, давай откровенно, это очередная небылица? Или у нас неделя сказок и легенд, что все мне вешают лапшу на уши и во всё я должна поверить? Ты же прекрасно должен понимать, что я бы очевидно не выжила в такой ситуации! При этом всём ты знал, насколько сильно мне боязно даже от одного упоминания о силе этой стихии и таким образом надавил, дабы я осталась… но это твои интересы, Йонг! Мой интерес — из кожи вон лезть, но что-то придумать, вылечить отца и вытурить хворь с острова, но больше вариантов нет, понимаешь!!! Зачем ты так со мной? — срываясь, подруга окончательно потеряла силы чтобы сдерживаться и контролировать свои эмоции.

Бессонная ночь, моральные терзания и редкие приёмы пищи сделали своё дело. Изначально подкатившая к горлу тошнота, затуманенность мыслей и головокружение привели к потере сознания, девушка обмякла и последнее что почувствовала — подхватившие её голову, во избежание соприкосновения с полом, крепкие мужские мозолистые руки.

Шаркающие ботинки эхом разносились в петляющих коридорах замка. Молодой рыцарь нёс истощённую подругу до её комнаты. Как назло, выходя из спальни их заметила Мадлен, которая тут же устроила расспрос — что произошло и по какой причине дочь в таком состоянии.

Ледяные пальцы судорожно держали горячую кружку, в которой перистым паром остужался чай с травами мелиссы и лаванды. Фритатта[1], на долю которой выпала честь стать единственным плотным приёмом пищи за прошедшие дни, так и осталась на прикроватной тумбочке нетронутой. Атмосфера в комнате давила, напрягала.

— Мама, это правда, что мне рассказал Йонг?

— Ты о чём, милая? — поддерживая лежащую на кровати и укутанную до груди дочь за руку, королева метнула быстрый взгляд на черноволосого парня, который находился сейчас в каком-то потерянном состоянии не меньше Арии. Отгоняя догадки, женщина вмиг обзавелась навыком актёрского мастерства и состроила наивно-удивлённый взгляд. Тем не менее, издавна прятанный за семи замками секрет, как и всё тайное — стал явным.

— Восьмое июля, мне пять, нос корабля, падение, поиски, необъяснимое возвращение и в конце концов потерянное воспоминание того дня полностью! Ты же знала! Но все эти годы молчала! Для чего?!

— Дочь, я не хотела рассказывать тебе об этом событии. Ты должна понять нас, мы до сих пор с отцом хвалим небеса и море, что вернуло тебя к нам, даровало тебе вторую жизнь, но в тоже время — откуда мы могли предполагать, как бы ты отреагировала, если бы узнала? Может, эта ситуация как не до конца затянувшаяся рана нарушила бы тебе психику или вызвало иные негативные последствия? — Ария сжала сухую узкую ладонь в кулак и напряжённо вынула свою кисть из-под руки матери.

— Оставьте меня, пожалуйста, одну. Мама,