Шрифт:
Закладка:
Наш капитан пока в роте в одном лице других офицеров забрали в первый батальон. Скоро обещают пополнить роту и офицерами и солдатами. Сейчас утром в строю только семьдесят рядовых — должно быть минимум сто рядовых три сержанта и три офицера — прапорщик, лейтенант и капитан. Это когда еще будет сейчас семьдесят родовых и два сержанта и капитан. Всё.
В нашей ответственности три заставы которые и перекрывают три дороги ведущие в Манчестер с севера и востока дополнительно у нас временные дозоры в лесу и все рядовые всегда при деле. Либо в карауле либо внутренняя служба — дневальные и караул при нашем расположении.
Рота находиться вне батальона действует самостоятельно. С одной стороны хорошо меньше начальства с другой и снабжение хуже. Впрочем, всё не так и плохо. рядом лес в лесу несмотря ни на какой прогресс попадаются олени и на болотах есть дикие кабаны. Если не наглеть, то мясо есть всегда. Один капитан уследить не может. А в роте полно бывших браконьеров и охотников. Так что еды хватает и без королевской пайки. Спиртное привозят в достатке — чай и алкоголь — это то, чего в британской армии дают строго по норме.
Так и шел 1805 год. Бонапарт окончательно разогнал и австрийскую армию и прусскую. В Германии теперь было много новых королевств и во всех теперь правили родственники Наполеона. Рождество подкралось совсем незаметно. И здравствуй Новый год. Только ещё здесь Новый год особо не отмечают. И новостью было в роту прибыли два офицера — лейтенант и прапорщик. Вот совсем бы не присылали этих двух . Всё изменилось утренний развод стал похож на гвардейский парад во дворце и теперь мундир надо было держать всегда в уставном виде и на заставу идти с ранцем и полной выкладкой.
Хорошо хоть оба новых офицера были молоды и это было первым местом службы, и были они не женаты. Лет им было немного. Лейтенант имел шестнадцать годов от роду. Прапорщик был ещё моложе ему только сравнялось тринадцать лет. Официально ни одного из них произвести в офицеры не могли. Но произвели. Имелась вакансия и полковой агент продал им патенты на звания. Деньги сейчас в английской армии — главное. И даже если вскроется возраст назад никто не отыграет. Возвращать деньги никто не будет. Так и будут служить.
Так как это было первым местом службы вокруг же были заинтересованные женщины. То уже через месяц в роте этих молодых офицеров невозможно было застать.
Вокруг оказалось полно и девушек на выданье и вдов и вообще разного рода женщин. Оба наших вновь прибывших джентльмена ударились в загул и теперь не всегда были даже на утреннем разводе.
Знаком сержантского моего звания были белые нашивки на рукаве и так называемый служебный меч — обыкновенная солдатская сабля. Пику слава богу приказали сдать.
В июне 1806 года случился пожар в порту и затем серия пожаров на мануфактурах города — город вырабатывал сукно на солдатские шинели и мундиры. И теперь на заставах в обязательном порядке дежурил сержант.
От полного безделья и опять-таки надо было занять голову. Учил я французский язык / на этом языке разговаривал не только враг, но и это был разговорный язык местной знати/. У нас же в роте имелся солдат бывший учитель как раз по языкам и был он учителем. Теперь у меня каждый день было несколько уроков — французский, испанский и примета времени латынь.
Не оставляла меня мысль выбиться в офицеры. Тянуть солдатскую лямку 21 год — такая перспектива не вдохновляла.
После серии пожаров в городе сначала активно кого-то искали. Затем прошло время и всё затихло.
После этого затишья и понеслось время вскачь.
К нам в расположение приехали местные дамы на пикник. Идея была глупая и кроме молодого прапорщика на такую экскурсию никто бы местных благородных женщин не привез бы. Осмотрели эти дамы ротное расположение пока дамы ходили по палаткам и заглядывали в наши котелки за этой экскурсией увязались, и солдаты, которые были не на дежурстве. И вся эта собачья свадьба медленно обходила лагерь. Мне тоже было любопытно и одна фраза, сказанная самой старшей дамой своей спутницей — сказана фраза была по французски — только я то уже год как учил самые ходовые слова и понял. лучше всего нападать от лесной опушки там нет часового. Я даже сбился с шага и остановился, когда понял, что именно было сказано.
Бежать и хватать, и кричать — измена, это французские шпионы не стал. Глупо было ожидать, что мне поверят. Обстоятельства были очень скользкие. Благородные леди и я какой-то сержант.
После услышанного я прилип к группе солдат и уже напряг весь свой слух что бы слышать каждое слово, произнесенное приехавшими женщинами.
Более правда ничего подозрительного сказано не было. Пока прощались и они грузились по пролеткам мне удалось украсть газету из пролетки с женщинами.
Газета была старая и на просвет светилась множеством дырок. Но этот фокус я знал. Каждое отверстие под определённой буквой — это шифр. Разгадка в кодовом блокноте. Блокнот у меня отсутствовал, да и разгадывать шифры я не умел.
Мог я только поставить усиленный скрытый пост на отмеченной опушке леса и ждать нападения.
Пост я выставлял самовольно — не поставив в известность никого из офицеров. Формально я был совсем не прав. Ведомость по постам и караулам подписывал ротный командир. Но в расположении никого из
офицеров не было — все офицеры уехали на праздник в одно из имений где имелись свободные женщины. Там в имении было весело там были женщины и там была выпивка. Вот туда наши офицеры уехали. Рота собиралась и готовилась к ночной жизни. Часть рядовых привычно собиралась свалить в город. На окраине были пабы и в них можно было получить не только пиво, но и что ни будь покрепче. Запретив выходить из расположения, я немедленно приобрел множество врагов. Посыпались угрозы — вот только в случае нападения на лагерь будет тщательное расследование. Факт самовольного ухода из расположения обязательно вскроется и виноват буду я. Эти поборники честного разгула сразу сдадут меня и для меня будут палки и деревянный треугольник и разжалуют в рядовые. И те кто сейчас кричит о ирландском братстве первым и будет отыгрываться на мне за действительные
