Шрифт:
Закладка:
– Так, вот что, Сорокина. Иди погуляй, поищи.
Девушка с вызовом поморщилась:
– И что именно мне поискать?
– Третий труп.
– А-а, я так и думала. А если найду?
– Сразу беги ко мне.
Фотограф подмигнул девушке: мол, терпи, молодежь. Старики развлекаются.
– В мастерскую загляните, – посоветовал фотограф.
Дом был буквально напичкан куклами. Самым интересным местом в этой обители была, конечно, мастерская. Лиза в ней провела добрых полчаса. Ходила по периметру, трогала куклы.
А еще сыскари отыскали склад готовых кукол. Старые, некондиция, заготовки. Опытный следователь Федор Иванович обнаружил в этой комнате настоящую засаду: дернешь шнурок – и проваливаешься вниз, в подпол. Он чуть и не провалился. Выматерился так, что крыша избы задрожала. Вся опергруппа собралась у порога, освещая фонариками темный подвал. Оттуда пахнуло могильной сыростью. Затем нашли лестницу и приказали спуститься вниз самому молодому из криминалистов.
– А если я не вернусь? – осторожно спускаясь, спросил тот.
– Тебя Панкратов заменит, успокойся, – бросил сверху майор Фомкин.
– Дурацкая шутка, Федор Иванович, – ответил снизу молодой криминалист.
Лиза попросилась за ним, но тут уже Фомкин встал стеной:
– Не пойдешь, это приказ. Семенов пропадет – отделаемся рапортом. Ты пропадешь – нас твой папаша всех к стенке поставит.
– Я все слышу! – из темноты, где гулял по стенам свет фонаря, откликнулся криминалист.
– Молодец, – похвалил его циничный майор Фомкин. – Трупов нет? Скелетов там, костей? Цепей на стенах?
– Кажись, пусто, – отозвался из могилы криминалист.
– А сокровища?
– Хрен вам, а не сокровища. Но следы тут есть.
– Бабы-яги?
– Нет, ботинок сорок четвертого размера. Навскидку говорю.
– Тоже неплохо.
– Я обижусь, Федор Иванович, – пригрозила Лиза.
– Такого слова в уставе нет, – успокоил ее майор и тотчас отвлекся: – А этот Беспалов был непрост и вел интересную жизнь. А, коллеги?
Худой фотограф Поляков кивнул:
– Очень непрост.
– Точно обижусь, – пригрозила лейтенант.
– Иди на улицу – отдышись.
Поджав губы, Лиза вышла на крыльцо – тут и впрямь дышалось упоительно. Март. Было пронзительно свежо. Сад готовился пробудиться с весною. Она спустилась с крыльца и обошла дом. За ним был потухший костер. Среди угольев что-то блестело. Лиза подошла ближе. В потухшем костре лежала сгоревшая кукла – остался один только металлический скелет. Причем непростой. Хитро сделанный, несомненно дорогой. Таких кукол просто так не сжигают – только со зла. С большой обиды. Ведь этот скелет мог найти новую оболочку. Лиза села на корточки, вытащила скелет из пепла. Шарниры крутились во все стороны: шея, локти, колени, талия. Она диву давалась: да этот механизм был произведением искусства! И наверняка стоил бешеных денег. Только одна рука и была надломана, но из-за такого дефекта куклу ведь не сжигают? Тем более стальную. Осталась в пепле и прядь рыжих волос куклы. Не до конца сгорели ее сафьяновые сапожки. Как это было странно…
Она вдруг ясно увидела картину: человек, лица которого она различить не могла, убивает парня на пороге дома, затем идет в мастерскую и жестоко и хладнокровно убивает старика – пятью выстрелами в лицо. Или не хладнокровно? А от всего горящего ненавистью сердца? А потом… потом… он берет дорогую куклу и направляется прочь из дома. Но вначале вешает записку на двери. А потом идет с куклой за дом и бросает ее в костер. Ему, убийце, словно нет никакого дела до великолепного механизма внутри этой куклы, целой машины. Он уничтожает ее, как живого человека. Потому что хозяин куклы, старик, такого бы никогда не сделал! Он-то был ее создателем…
– Сорокина! – услышала она из-за дома знакомый голос. – Сорокина, ты где? Домой на автобусе уехала? Или такси вызвала?
Она вновь обиженно поджала губы и двинулась назад. На крыльце стояли майор Фомкин и тощий фотограф. Поляков дымил сигаретой.
– Ну что, Сорокина, третий труп пока не нашла? – поинтересовался ее шеф.
– Нашла, товарищ майор.
И вновь Фомкин переглянулся с фотографом Поляковым. Тот лишь вопросительно поднял брови. Майор, напротив – нахмурился.
– Чего, Сорокина? – не понял Фомкин.
– Нашла третий труп – лежит в костре за домом.
– Дразнишь меня, да?
– Почему дразню? В костре за домом лежит сгоревший труп уникальной куклы – только скелет и остался. Уверена, что это сделал убийца, когда уходил из этого дома. Кукла-то – дорогущая. Только зачем он это сделал, вот вопрос?
И вновь мужчины переглянулись.
– Хитра, – кивнул Поляков. – Она тебе покоя не даст.
– Путаешь следствие? – усмехнулся Фомкин. – А это преступление, между прочим.
– Стоп, – задумалась Лиза. – У меня есть версия. Разрешите проверить, товарищ майор?
– Валяй, Сорокина, работай. – Фомкин переглянулся с фотографом и подмигнул ему. – Если что, зови на помощь.
– Обязательно, товарищ майор.
Лиза устремилась в дом, пролетела по длинному коридору и ворвалась в мастерскую. Там на большом оформительском столе лежало одеяло. Ни с того ни с сего. Что оно тут делало, поверх каких-то важных рисунков, даже кистей? И шкаф слева был открыт. Почему? А еще под ногами лежали веревки. Мозаика складывалась перед глазами стремительно. Кукла, сгоревшая в саду, была завернута в это самое одеяло и обвязана веревками. И лежала она на дне этого самого шкафа…
Убийца пришел не только поквитаться с Беспаловым и его подмастерьем, но и уничтожить куклу. Но чем она ему так насолила, что он бросил ее в огонь? За десять минут Лиза переворошила все рисунки и фото и нашла снимок этой самой куклы – рыжей красавицы в синем платье и сафьяновых сапожках. Но кукла и впрямь была уникальна – произведение искусства, сама красота. За что же с ней обошлись так?
Лиза подняла голову: в дверях стояли майор Фомкин и фотограф Поляков.
– Кажись, наша красотка и впрямь вышла на след, – скептически сказал Федор Иванович. – Не будем ей мешать. У меня коньяк с собой, глотнем, Веня?
– А то? – усмехнулся фотограф. – Чего раньше молчал-то?
– Случая подходящего ждал. Чем больше актер, тем длиннее пауза. Слышал о таком явлении?
– Представь себе.
– Да, Елизавета Михайловна…
– Аюшки, товарищ майор?
– В комнате колдуна, ну этого, кукольника, стоит черная тумба. А в ней камушек. Загляни, поинтересуйся. Наши только что обнаружили.
– А что за камушек?
– А вот ты сходи и посмотри. Там надписи какие-то. Ну что, Веня, двинули?
– Двинули. У меня печенье в бардачке. – Они уже уходили по коридору. – В машине долбанем?
– Ага, чего девчонку смущать?.. – уже еле донеслось до слуха Лизы.
Вскоре она переступила порог очень скромной комнаты убитого хозяина дома. Все как обычно, нехитрая мебель, рабочий стол. Если бы не тумба – и впрямь
