Шрифт:
Закладка:
Не поддавшись вежливому отпору араба, Ряховский запустил руку в карман и выудил оттуда пачку банкнот.
– Мы ведь можем договориться, я полагаю? – сказал он заговорщицким тоном, но эти слова возымели вовсе не тот эффект, на который он рассчитывал:
– Вы живёте стереотипами, господин Петров. В Египте нужно уметь торговаться, но это касается мошенников с сувенирами на базаре. А здесь вы вынуждаете меня совершить должностное преступление ради каких-то грошей? У нас так дела не делаются. По крайней мере не в этих стенах.
Услышав эти слова, Марго и Ратцингер сникли. Им попался крепкий орешек: с какого фланга ни зайди, араб был непреклонен, вопреки стереотипам о его народе. С другой стороны, наивно было полагать, что все те, кто пытался попасть в библиотеку прежде, не использовали подобных приёмов. Раз ни у кого прежде это не срабатывало, с чего должно было получиться у них?
Потупив голову, Ряховский выдохнул и пробормотал:
– Видит бог, я не хотел этого делать.
В следующую секунду он резким движением левой руки схватил сотрудника министерства за шею и почти вплотную прижал к себе. Его правая рука согнулась в локте, а кулак упёрся арабу в живот. На мгновение Марго показалось, что сейчас федерал начнет его избивать.
Но девушка ошиблась. В руке Ряховского полированным дулом блеснул пистолет.
* * *
Что ж, судьба снова свела нас вместе…
Стоя посреди парка древностей перед Каирским музеем, жрец внимательно проследил за тем, как пятеро туристов вошли в здание. Трое мужчин, две девушки.
А они настырнее, чем ему показалось в первый раз.
Прошлой ночью, когда он принёс в жертву того федерала, жрец видел выражение всепоглощающего ужаса на лице Маргариты Романовой. Именно тогда все члены следственной бригады по делу о терактах на московских вокзалах осознали масштабы могущества его сыновей.
Жрец знал, что у федералов уйдёт некоторое время, прежде чем они обнаружат пропажу беглецов. Сразу послать группу быстрого реагирования в другую страну они не смогут. Ещё одна потеря времени на согласование. Братство Сета могло себе позволить действовать без подобных проволочек.
К тому времени мы успеем реализовать задуманное.
Жрец и не рассчитывал, что у этих пятерых хватит смелости вступить в противостояние с Орденом. Но они его приятно удивили.
Как только пришла информация о побеге Наследницы, силы братства в Египте были мобилизованы. Жрец лично вылетел в Каир ближайшим рейсом и проследил за беглецами. Его восхищало то, как эти пятеро сами лезли на рожон. Словно мотыльки на огонёк.
Удовлетворённо хмыкнув, жрец быстро зашагал к воротам. Шестерёнки завертелись быстрее, чем он ожидал. Медлить нельзя, нужно постоянно оставаться минимум на шаг впереди своего врага.
Пятеро смельчаков восприняли убийство Нефёдова как вызов ФСБ и лично им. Сеттит усмехнулся. Пусть будет так. Хотя на самом деле перчатка была брошена гораздо раньше.
Первая фаза плана Хозяина была успешно реализована в Москве. Теперь пришла пора начинать вторую, куда более сложную и рискованную.
И у сеттитов не было ни единого шанса на ошибку.
На кону стояло их будущее.
Всю свою сознательную жизнь Штефан Ратцингер мечтал оказаться в запретной секции библиотеки Египетского музея в Каире. Но он даже в бреду не мог себе представить, что попадёт туда при подобных обстоятельствах.
Вдруг его считают беглым преступником из России, наверняка подозреваемым в причастности к терактам на вокзалах в Москве и убийству сотрудника спецслужб. А теперь он ещё и участник вооружённого нападения на сотрудника Министерства по делам древностей уже в Египте. Послужной список стремительно удлинялся, а вот к Нубету немец пока что не приблизился.
Отбросив эти мрачные мысли, Ратцингер предпочёл сосредоточиться на насущном. Им предстояло отыскать архив профессора Уильяма Питри и найти в нём материалы, посвящённые его раскопкам в храме Сета в Нагаде.
Как это часто бывает, своим увлечением Древним Египтом Уильям Мэттью Флиндерс Питри был обязан отцу, астроному Чарльзу Смиту, после путешествия в Гизу. Там юный Питри измерил великие пирамиды и опроверг теорию отца, что футы и дюймы как единица измерения пришли прямиком из долины Нила. Вскоре подающего надежды молодого исследователя заметила Амелия Эдвардс, лондонская меценатка и, по сути, основоположник египтологии как таковой. Таланты Питри настолько впечатлили её, что Эдвардс профинансировала сразу два сезона раскопок тридцатилетнего египтолога из средств своего фонда «Общество исследования Египта». Под покровительством Эдвардс Питри сделал свои первые научные открытия, которыми та с радостью делилась с общественностью на лондонских конференциях. Например, он предложил способ сравнительной датировки древних культур на основании образцов оставленной ими керамики. А уже через два года Питри отыскал Навкратиду – утраченную древнегреческую колонию в дельте Нила.
И сейчас мы пытаемся повторить его подвиг. Отыскать мифический, затерянный в песках золотой город.
Затем пошла череда путешествий и успешных раскопок: Танис, Навкратида, Дафна, Нагада, Файюм. В итоге Питри получил такую славу, что Каирский музей попросил у него часть обнаруженных им файюмских портретов, вместе с которыми в библиотеке музея оказались и некоторые фрагменты его рабочих архивов.
Флиндерс Питри оказал огромное влияние на египтологию как науку, оставив за собой целый шлейф важных открытий. Первое упоминание Израиля как государства на стеле Мернептаха, захоронения в Нагаде времён медного века, древнейшие гробницы фараонов в Абидосе и дворец Эхнатона в Амарне – это основное, что смог с ходу вспомнить Ратцингер касательно наследия профессора. В Амарне же ему навязали в команду археологов Говарда Картера, за которого поручился один влиятельный англичанин, желавший взамен получить свою долю от найденных на раскопках ценностей. Тридцать лет спустя научившийся многому у Питри Картер отыщет знаменитую гробницу Тутанхамона.
Сотрудник министерства послушно повёл всех пятерых вверх по лестнице и дальше по балкону мимо толп туристов. Ряховский хоть и спрятал пистолет под полу жилета, оставался готовым выхватить его в любой момент. Руку с оружием он придерживал так, будто мучился от боли после ушиба, и старался идти всего в шаге от проводника.
С балкона главный зал Каирского музея производил неизгладимое впечатление. Ратцингер невольно вздохнул, восхищённый увиденным. Тонкие и плавные изгибы статуй, тончайшей работы узоры и письмена на саркофагах, немыслимые размеры – всё это вызывало благоговение перед цивилизацией долины Нила, смешанное с непониманием. Как они смогли создать всё это, якобы не имея современных технологий, которым даже сейчас подобное не под силу? И ведь самые впечатляющие образцы искусства древних египтян оставались за этими стенами.
Шестеро человек бодро прошагали мимо зала, посвящённого мумиям фараонов, миновали балкон и оказались перед дверями в восточную часть здания музея. Ратцингер старался не думать о том, что времени у них не так чтобы много. Ведь рано или поздно их провожатого хватятся. А им ещё предстояло успеть найти то, о чём сам Ратцингер имел самое смутное представление.
