Или же всю информацию передавал сеттитам сам убитый Нефёдов? Причина для подозрений была та же, что и в случае с Ряховским. Вышестоящий руководитель, который получает все отчёты о проводимых и планируемых следственных действиях и без чьего разрешения ничто не делается, обладал исчерпывающей информацией обо всём происходящем в ходе погони за культистами. Вероятно, некоторые из приказов Ряховского, казавшиеся Марго нелепыми или просто глупыми, на самом деле были указаниями Нефёдова, призванными не допустить успеха следственной группы, заведомо обеспечивая победу сеттитов.

В свете этого его убийство с ритуальным жертвоприношением выглядело уже менее спонтанным и нелогичным, чем казалось на первый взгляд. Сеттиты всего лишь ликвидировали своего шпиона, чтобы обезопасить себя от разоблачения. Чтобы он не разгласил важную информацию, как это сделал пойманный федералами культист-воин. Если совершаешь акты терроризма, не может быть и речи о милосердии и надежде на авось. Рисковать нельзя: ставки слишком высоки. Обставив убийство шпиона как ритуальное жертвоприношение, сеттиты направили следствие по заведомо ложному следу. Якобы смысл смерти Нефёдова был в соблюдении ритуала, а не в его устранении как опасного свидетеля, что было в корне не так.

Марго ощутила, как от множественных версий у неё пухнет голова, но мозговой штурм было уже не остановить. Оставалось лишь поделиться своими соображениями с напарниками, хотя она уже догадывалась о реакции Ряховского. Он не разделит её энтузиазма насчёт этой версии, хотя она и объясняла многие пробелы. По крайней мере, если Марго права и шпионом в самом деле был Нефёдов, то можно не опасаться, что культисты готовы к продолжению погони. Ведь сеттиты не могли знать, что для них эта история ещё не закончена и что федералы кинутся искать древнеегипетский золотой город с целью полного истребления членов братства. Их план заканчивался ровно на том моменте, когда они подчищали за собой хвосты: шпион в рядах ФСБ должен быть убит в любом случае, убежище в Триумф-Паласе уничтожено. Дальнейшие действия они не планировали, а поскольку загадочная сфера, очевидно, важная для Ордена, попала в руки опергруппы, то появилась надежда, что федералы наконец перехитрили зловещих культистов и впервые по-настоящему оказались впереди.

Эта мысль лишь ненадолго успокоила Марго. Она расслабилась, вытянувшись в кресле, наблюдая поверх затылка Ратцингера, как сворачивает со взлётной полосы и замедляет движение их самолёт. Одновременно с этим в голову полезли другие мысли, которые прежде ворочались где-то на периферии её сознания, загнанные туда страхом за свою жизнь или вытесненные активной мыслительной работой над загадками Ордена.

По возвращении ей, как и всем членам команды, предстоит ответить за своё бегство и все другие возможные последствия столь безумного поступка. Вряд ли руководство Второй службы пойдёт навстречу, если группу постигнет неудача и они не смогут отыскать Омбос. А в успех Марго верилось с трудом.

В любом случае, независимо от результатов, ей будет необходимо разобраться с похоронами отца. Забрать его тело, выбрать гроб и место на кладбище, собрать родственников, организовать церемонию погребения, вступить в права наследования… Всё это ждало её впереди.

Нет, не нужно думать обо всём этом. Пока. Идём по порядку.

Все действия, связанные с похоронами отца, никуда не денутся, если она уедет на пару дней, а на третий вернётся и похоронит Владимира Романова.

Сейчас нужно было сосредоточиться на главной цели. Отыскать Омбос. Нубет. Город золота. Что бы ни скрывалось на самом деле за этим захватывающим воображение названием. Найти город и остановить сеттитов раз и навсегда, попутно разобравшись с тем, кто они такие на самом деле и чего добиваются.

И раз уж на то пошло…

– Александр Юрьевич, вы ведь все бумаги успели скопировать в офисе? – спросила она у Ковальского, постаравшись говорить достаточно буднично.

– Все, что были в моём распоряжении, – пробурчал Ковальский, слегка удивлённый. – А что?

Он сидел, набычившись, облокотившись на спинку впереди стоящего кресла, готовился к выходу из самолёта, чьё тесное сидение ему наверняка осточертело за четыре часа полёта из аэропорта Шереметьево.

– Я бы хотела прочесть бумаги, касающиеся моего папы, – многозначительно сказала она.

Ковальский отвернулся и тяжело вздохнул, уткнувшись лбом в локоть, находившийся на спинке кресла. Не будучи даже агентом секретной спецслужбы, Марго догадалась, что он рассчитывал избежать этого разговора, просто не поднимая данную тему как можно дольше. В надежде, что девушка обо всём забудет.

– Марго… Ты уверена, что это хорошая мысль? К таким материалам родственники жертв обычно не допускаются.

– Да, уверена, – безапелляционно, но спокойно заявила она. – Я ни единого дурного слова не скажу в ваш адрес. Вам и так сейчас нелегко, учитывая обстоятельства. Я просто хочу узнать правду о гибели моего отца. Мне надоело натыкаться во тьме на все стены, не видя пути вперёд. Я барахтаюсь, словно котёнок, брошенный в колодец. Чем меньше для меня будет тайн касательно его смерти, тем лучше для нас всех.

Ковальский поднял голову и смерил её оценивающим взглядом, словно рыцарь, проверявший соискателя, достоин ли он пригубить из чаши Святого Грааля.

– Надеюсь, ты осознаёшь, что делаешь, – произнёс он. – Я покажу тебе всё, когда мы возьмём машину и покинем аэропорт.

– Хорошо, – ответила Марго и откинулась в кресле, чувствуя, что самолёт начинает ползти, как черепаха, выруливая к выходу.

Да, я прекрасно осознаю, во что вляпалась и что делаю.

Хотя Марго понимала, что лукавила, когда описывала Ряховскому причины необходимости своего участия в их поездке в Египет, всё равно специально употребила все нужные слова, чтобы удостовериться, что её возьмут. Пришлось понадеяться на то, что в суматохе стрессовой ситуации федералы не станут задавать лишних вопросов. Так и оказалось. Несмотря на то, что они с Ковальским давно пришли к выводу, что ей безопаснее, как ни парадоксально, оставаться вместе с остальными, Марго согласилась участвовать в этой отчаянной авантюре далеко не из желания помочь федералам. Она не могла себе позволить оставаться в стороне, пока остальные будут докапываться до истины. Девушке казалось, что если она её не узнает непосредственно из первых рук, то уже не сможет вернуться к нормальной жизни. И даже преодолев тот параноидальный страх, что не отпускал её во время работы в Москве, она уже вряд ли кому-то сможет полностью доверять.

Марго слегка повернула голову и пристально посмотрела на могучую руку Ковальского, туго обтянутую рукавом клетчатой рубашки, делавшей его в сочетании со свалявшейся бородой похожим на канадского дровосека. Марго осознала, что никак не может отделаться от единственной назойливой мысли.

Что в один прекрасный момент эти ручищи могут сдавить её горло.