в Сондало, в провинции Сондрио, умер его брат Дино. После года войны он заболел плевритом, который в тех тяжелых условиях солдатской жизни на фронте быстро свел его в могилу. Ему было двадцать лет.

Меньше чем за год жизнь Энцо перевернулась. Он потерял отца и брата. Внезапная смерть отца поставила под угрозу благосостояние семьи Феррари, которая, конечно, не могла полагаться только на инструкторскую зарплату Энцо. Оба станка из семейной мастерской были реквизированы армией для использования в военной промышленности. Механическая мастерская Альфредо Феррари, в которой когда-то работало тридцать человек, теперь была пустой и тихой коробкой.

Мать надеялась, что после войны и возвращения старшего сына с фронта дети восстановят и вновь запустят мастерскую отца. Никто не мог бы вернуть ей мужа, но у сыновей было бы будущее в сфере деятельности, начатой Альфредо. Но теперь не было и Дино. Адальджиза осталась одна с младшим сыном, которому – по крайней мере, временно, благодаря его работе инструктора в токарной школе при пожарной части – удалось избежать отправки на фронт.

Среди немногих радостей для Энцо в том трагическом и мрачном 1916 году было получение водительских прав в июле. Он долго жаждал этого. При всех бедах и мрачных предсказаниях, водительское удостоверение с номером «1363» по крайней мере позволяло ему время от времени садиться за руль машины – это была «Сизар», которую отец приобрел после того, как Дино увез «Дьятто» на фронт. Возможно, именно тогда Энцо Феррари начал рассматривать автомобили как плоды свободы – не только свободы передвижения, но и свободы от забот повседневной жизни.

Фронт гремел в сотнях километров от Модены, и когда удавалось отогнать мысли о смерти, война могла казаться такой же далекой, как Луна. Прекрасное время года казалось созданным для поездок на автомобиле, он был идеальным средством для того, чтобы из жары плоскогорья, на котором располагается Модена, быстро и комфортно добраться до прохлады холмов.

Итак, в один прекрасный летний день 1917 года Энцо отправился на «Сизаре» по моденской части Апеннин. Когда он доехал до Сестолы, он решил проверить себя и замерить время, которое ему потребовалось для прохождения извилистого, сложного, но в то же время увлекательного маршрута до Павулло, который состоял из множества поворотов и прямых участков. Ему было девятнадцать лет, и, несмотря на войну и семейные утраты, его страсть к автогонкам не ослабла.

По прибытии в Павулло группа любопытных – местные жители и несколько мальчишек – собралась вокруг автомобиля и его водителя, который выглядел элегантно, как chauffeur, а не как гонщик, вроде Надзаро или Ланчи. Момент был запечатлен на фотопленке. Взгляд Энцо, вкупе с большими очками пилота, поднятыми на кепку, выражал гордость от того, что он мастерски повелевает автомобилем, средством передвижения, все еще окутанным тайной для многих. На обратной стороне фотографии Энцо Феррари собственноручно написал:

Сестола – Павулло,

после Raid

А также добавил расстояние и особенности маршрута и время, затраченное на его прохождение: «26 километров 475 метров, уклоны до 12 процентов» – расстояние; «36 минут 12 секунд» – время. Это было 19 июля 1917 года, в погожий летний четверг.

Шла третья военная осень, Энцо продолжал работать инструктором в токарной школе. Казалось, что конфликт зашел в тупик. Долгая окопная война уже виделась бесконечной. Затем ночью 24 октября австрийцы прорвали фронт в Капоретто, и то, что было изнурительной оборонительной войной, внезапно превратилось в борьбу за освобождение от захватчиков.

В Риме пало правительство Бозелли, и на его место пришел кабинет министров под руководством Орландо. Мобилизация достигла невиданного уровня. Даже предполагалось, что к «Ребятам 99-го»[3] придется добавлять молодежь 1900 года рождения. Одновременно на военную службу призвали и тех, кто по каким-то причинам не был призван в предыдущие три года. Критерии для получения освобождения от военной службы по медицинским причинам ужесточались. Все освобождения, предоставленные до этого момента, были пересмотрены. Были призваны и многие из тех, кто раньше вносил свой вклад, работая далеко от фронта в сферах, связанных с военной промышленностью. Так что и Энцо был вынужден отказаться от своей должности инструктора, подчиниться призыву и покинуть Модену.

Его прикрепили к Третьему Альпийскому артиллерийскому полку, который находился в Валь Брембана, поблизости от Бергамо и далеко от Капоретто, Исонцо и Пьяве. Второй удачей стало то, что приобретенные им отрывочные знания и опыт в механике, а также инструкторский опыт позволили ему получить должность, которая хотя и имела мало общего с тем, что он делал раньше, все же позволила ему избежать ужаса окопов. А именно – несмотря на то, что он был одним из немногих обладателей водительского удостоверения, ему пришлось седлать мулов.

Как и всегда, влюбленный в театр, во время одного из редких отпусков, Феррари весной 1918 года нашел время, чтобы посетить Театр Доницетти в Бергамо и посмотреть «Ласточку» Пуччини. Прошло несколько месяцев его участия в войне – и он заболел плевритом. Памятуя о судьбе отца и брата, он предпочел госпитализироваться. Первая больница была в Брешии. Вторая, благодаря настойчивости матери, не желавшей терять последнего оставшегося члена семьи, была в Болонье, недалеко от дома.

Ему удалось избежать боев, он не подвергался психологическому и физическому истощению в окопах. Но пребывание в двух госпиталях глубоко повлияло на Энцо. Состояние его здоровья было критическим. Видя безнадежных больных рядом с собой, он провел «ужасные дни» в опасении, что это его конец.

Обстановка, в которой ему пришлось бороться за свою жизнь, описана в «Прощай, оружие!», но в случае Энцо не было поэтики и чувственности прозы Хемингуэя. «Из окна я видел аллею: люди, мир казались мне такими далекими, почти недостижимыми». Это днем. Ночью же он слышал стуки, разносившиеся по госпиталю. Возможно, догадываясь о причинах этих стуков, он долго не осмеливался спрашивать, что это такое. Затем он собрался с духом. Медсестра, ухаживавшая за ним, молодая вдова бойца, сначала давала уклончивые ответы. Затем она рассказала ему: звуки, которые он слышал каждую ночь, были ударами молотков – рабочие сколачивали деревянные ящики, в которые укладывали его собратьев по несчастью, умерших за день.

Понадобилось две операции и длительное лечение. Он выздоровел и вернулся в Модену. Но он не забыл.

Глава 3

Мечта сбывается

Для Италии Первая мировая война завершилась 4 ноября 1918 года. Нация была повержена на колени. Несмотря на победу, моральный дух был на нуле. Но один полезный урок война все же преподала: у автомобиля как средства передвижения оказался