— Нет, миледи. Я думаю, что вы очень несчастны… были. Но сейчас у вас есть Роберт. Вы победили проклятье.

— Нет. Оно всё ещё действует. Мой муж умер очень неожиданно. Роберт последний из настоящих Арренов. И он в опасности, я это чувствую. Защитите его, Бриенна! — Лиза неожиданно схватила её за плечи, и та вздрогнула всем телом, повинуясь полыхающему во взгляде исступлению. — Будьте рядом с Робертом! Уберегите его от злодеев!

Бриенна, заворожённая пылом, откровенностью и такой страшной всепоглощающей материнской любовью, сидела не двигаясь, почти не дыша. Она согласилась. Как можно отказать страдающей матери? Лиза задела нужные струны.

Бринден Талли смотрел на племянницу с плохо скрываемой озабоченностью. Они сидели в большой горнице — он пил янтарное вино с Летних островов, она посасывала сушёные финики. Страшные подозрения Бриенны подтвердились, и теперь вопрос, который тревожил его всю дорогу от Риверрана словно гнилой зуб, отступил на второй план перед чудовищностью того, что творилось в Орлином Гнезде, и казался уже не таким важным.

После многочасовых расспросов мейстера Колемона поместили в одну из Небесных камер. Тюремщик Морд клятвенно заверил, что присмотрит за пленником, принесёт ему тёплое одеяло и еду. Роберту больше ничего не угрожало, однако сир Бринден оттягивал момент, чтобы заговорить с Лизой об отравлении, живо представляя, что затем последует. Как истинно храбрый воин, беспредельно отважный на поле боя, он холодел от ужаса перед неизбежностью женских слёз и истерики.

— Почему ты взяла на службу этого гвардейца в юбке? — рассеянно спросил он, думая совсем о другом. — Ты окружила Роберта одними женщинами, Лиза. Я не ставлю под сомнение твои решения, но наедине скажу — это не Орлиное Гнездо, а какое-то бабье логово.

Лиза усмехнулась:

— Так бабье логово, или я всё же взяла гвардейца, дядя? Ты уж определись.

— Почему ты не отдашь его воспитанником тем же Ройсам? Или леди Анье? Ему пошло бы на пользу общение с Гаррольдом. — У него не было настроения шутить.

— Или он отправился бы к Семерым вслед за своим отцом. — Лиза недобро прищурилась, но всё ещё говорила спокойно. — Нет, дядя Бринден, Роберт останется дома. И Бриенну Тарт я взяла, в том числе потому, что она нездешняя.

— В том числе? А почему ещё?

— Она привезла Арью. После казни Эддарда девчонка бежала из города, а она нашла её и привезла сюда. Но Серсея может разыскивать Арью, как дочь предателя… Я не хочу, чтобы весть о том, что она у меня, дошла до Красного Замка раньше, чем я решу, что делать. Так что я нашла для Бриенны дело, чтобы удержать её здесь. К тому же скоро сюда приедет мой жених, лорд Бейлиш. Я хочу иметь больше времени для своего молодого мужа. А для этого нужно, чтобы кто-то присматривал за Робертом. И мне будет спокойнее, если это будет не кто-нибудь из Уэйнвудов, Белморов или Ройсов, а этот гвардеец в юбке.

— Ты веришь ей?

— Да. Я наблюдала за ней. Знаешь, кого она мне напоминает? Неда Старка. Как и он, она честна до… — Лиза задумалась, подбирая подходящее слово, — до глупости. Скорее, навредит себе, чем нарушит обещание. Она обещала мне быть верной Роберту, защитить его. И я верю ей… Так о чём ты хотел поговорить со мной?

Лицо сира Бриндена скривилось, будто вино вдруг оказалось прокисшим.

— Зачем тебе Арья? Если она так нужна Ланнистерам, отдай её им. К чему тебе лишние хлопоты? — спросил он неожиданно желчно.

— Что ты такое говоришь, дядя? — Лиза возмущённо всплеснула ладонями, чуть не опрокинув широкими рукавами вазочку с финиками. — Она дочь моей сестры! В её жилах течёт кровь Талли! Ты же знаешь, что семья для меня…

— Срань драконья, Лиза! Прекрати! — Сир Бринден так двинул кулаком по столу, что вазочка подпрыгнула, а в комнату заглянул встревоженный стражник. Лиза цыкнула на него, и тот скрылся за дверью, а сир Бринден продолжал громыхать: — Твоему лицемерию позавидовала бы и Серсея! Ты действительно думала, что мы не прознаем о том, что ты делаешь?!

— А что я делаю? — с вызовом спросила она, вдруг ощерившись, уже прекрасно понимая, о чём сейчас пойдёт речь, и приготовилась дать отпор.

— Ты продаёшь сталь Ланнистерам, Болтонам, а теперь, наверное, и Фреям… — Он снова грохнул рукой по столу. — Когда мы с Роббом прищемили хвост Цареубийце, Шепчущий лес был усеян оружием с клеймом Долины. Как ты могла?! Ланнистеры казнили твоего зятя, выдали Сансу за Беса, преследуют Арью… Болтоны забрали у них родовой замок… Фреи убили твоих родных, Риверран в руках врагов. Твой родной дом, разрази меня Семеро! Так почему бы тебе и Арью им не отдать, а?!

— Не смей упрекать меня… — прошипела Лиза, и её рот воинственно изогнулся. Она встала так резко, что опрокинула стул. Лицо пошло красными пятнами, а голос задрожал от гнева: — Слышишь меня, сир Бринден? Не смей меня упрекать! Никто из вас не имеет и малейшего представления о том, как я жила… о том, что это такое — быть вдовой при живом муже… решать мужские проблемы, потому что муж — ну, конечно! — десница короля! Десница самого Роберта Баратеона! Жирного развратного пьяницы… Зачем великому деснице жена, которой постоянно что-то нужно? Не то что идеальной Кэт, всегда всем довольной… Зачем ему сын, который не смог схватиться за меч сразу, как вылез из утробы? То ли дело блистательный Роберт или благородный Нед! Зачем ему какая-то Долина, если он мог править всеми Семью Королевствами, пока наш славный король обжирался и ковал бастардов?! Думал ли Джон когда-нибудь, что будет с нами, когда его не станет? Считаешь, его это волновало? Думаешь, он забивал свою многоумную голову такими пустяками? — Лиза сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и почти прошептала: — Так что не смей меня упрекать…

Ошарашенный не столько тем, что услышал, сколько тем, с каким жаром, с какой убеждённостью в своей правоте, и в то же время горечью и обидой Лиза всё это говорила, сир Бринден медленно встал и поднял упавший стул.

— Прости, милая, — уже мягче сказал он. — Может быть, я чего-то не знаю и не понимаю. Но если ты расскажешь глупому старику…

— Не наговаривай на себя. Ты никогда не был глупым, и до старика тебе далеко. — Голос Лизы тоже потеплел. Она села и заговорила уже спокойно, по-деловому: — Что тут понимать? У нас нет золота, как в Утёсе Кастерли. Но зато есть богатые железом копи. А железо много кому нужно. Наши рудокопы почти живут на рудниках, кузни работают круглосуточно. Мы добываем не золото, но мы можем продавать за золото. Оно медленно, но неумолимо перетекает из Утёса в Долину, заполняя мои хранилища. Вы можете поубивать друг друга моим оружием, чтобы посидеть на Железном троне, я и бровью не поведу. Зато скоро у меня будет самая большая и сильная армия не только в Долине, но и во всём Вестеросе, — сказала она с гордостью, а потом спросила в упор: — Зачем ты приехал, дядя? Тебе нужна армия, чтобы отбить Риверран? Я не дам тебе воинов.

— Нет, я приехал не за этим, — пожал он плечами. — Эдмар сам решил судьбу Риверрана. В конце концов, это его дом. Я просто хотел где-нибудь перевести дух. Но меня гложет любопытство, так что удовлетвори его, будь добра. Ты отправляешь обозы с оружием и доспехами Ланнистерам, а своему брату и мне, родному дяде, отказала бы? У тебя странное понимание приверженности семье…