— Бриенна! Быстрей! Давай! Рассказывай!

Мейстер упрашивал его, протягивая серебряную чашу:

— Вы должны выпить это, Роберт. Иначе ваша матушка будет сердиться.

— Не хочу! Не хочу! — резвился тот, прыгая ещё сильнее. Потом остановился и посмотрел на мейстера. Его взгляд стал злым и упрямым, крылья носа дрогнули, а голос сорвался на визг: — Я сказал, не хочу! Ясно тебе?!

— Что это? — спросила Бриенна.

— Это успокоительный настой, чтобы милорду лучше засыпалось, — сказал мейстер.

Бриенна протянула руку.

— Я прослежу, чтобы он выпил, — сказала она, а потом повернулась к Роберту, который уже приготовился вопить, и спросила: — А вы знаете, милорд, что Тарты и Аррены связаны между собой очень давно?

И Роберт, и Колемон уставились на неё удивлённо, а она забрала чашу с настоем и показала мейстеру глазами на дверь, обещающе кивая ему на прощание.

— Ты выдумываешь? — спросил Роберт. Он раскраснелся и всё никак не мог отдышаться. Его рубашка съехала набок, обнажив хилое плечо.

— А вот и нет, — сказала Бриенна, ставя чашу на стол и подходя к кровати. Она привела в порядок рубашку, завязав тесёмки на вороте, затем поправила сбившееся одеяло и подняла с пола подушку, одновременно продолжая говорить: — Когда Роланд Аррен начал строить Орлиное Гнездо, ему не понравился мрамор, который добывали в Долине. Поэтому он послал своих каменщиков по всему Вестеросу искать красивый камень. И они нашли его не где-нибудь, а на Тарте. И везли оттуда на кораблях…

Бриенна приглашающе откинула одеяло, и Роберт послушно нырнул внутрь. А она рассказывала ему про сира Галладона из Морна и его волшебный меч Справедливая Дева, про королеву-рыцаря Бриенну и как Эйгон I Таргариен приезжал в Закатный замок.

— А когда будет песня? — зевнул Роберт, потирая сонные глаза.

— Я знаю много песен, — успокаивающе кивнула ему Бриенна. — У нас в замке всегда жил какой-нибудь певец, и я выучила все наизусть. Но про Тартскую деву моя любимая. Слушайте. — Она чуть прикрыла веки и запела:

— Средь бушующих волн на Сапфировом острове

Жила королева — рыцарь отважный.

Лицом не блистала, но подвиги ратные,

Дела благородные её прославляли.

Не ведал доселе мир девы сильнее,

Честней и добрее, чем Тартская дева.

Защитница слабых, злодеев погибель —

Не ведал доселе мир девы прекрасней.¹

На одном из привалов по дороге в Орлиное Гнездо Бриенна спела эту песню у вечернего костра для своих спутников, и Сандор Клиган жестоко высмеял её.

— Железноствол мне в зад! — расхохотался он. — Сколько твой отец отвалил, чтоб какой-то пройдоха сочинил о тебе такое?

В первые дни путешествия Сандор был очень грубым и бесцеремонным, постоянно насмехался над Бриенной и сквернословил, и те его язвительные слова заставили её опустить голову в смущении.

— Это не обо мне, — прошептала она, заливаясь краской. — Этой песне тысячи лет. Когда-то Тарты были королями…

Сандор ничего на это не сказал, а Бриенна больше им не пела.

В детстве, слушая, как про королеву-рыцаря поёт старая няня, Бриенна воображала себя с мечом на огромном боевом коне, в латах и шлеме — всегда с опущенным забралом, чтобы никто не мог видеть её некрасивого лица. Она рубила мечом злых разбойников, нападающих на честных странствующих торговцев, спасала девиц от поругания, а иногда даже защищала короля.

Сейчас, глядя на уснувшего Роберта, на его измождённое нервное лицо и беспокойно шарящие во сне по одеялу руки, Бриенна наконец-то отчётливо осознала, что так тяготило её всё это время, какая мысль, малодушно прогоняемая, возвращалась к ней снова и снова, настойчиво тарабанила в голову и бередила душу — она не знала, что ей делать дальше. Она сдержала свою клятву, данную Кейтилин Старк: доставила Джейме Ланнистера в Королевскую Гавань; выполнила обещание, данное Джейме: нашла Арью и отвезла её в безопасное место. Но теперь у неё не осталось неисполненных клятв, ей больше некого было защищать, некого спасать. И от этого она чувствовала себя неуютно, словно бездомная.

Идти обратно в Королевскую Гавань Бриенна не хотела, жизнь в большом городе её не прельщала. Мысль о возвращении на Тарт вызывала в ней тоскливый ужас, ведь тогда ей точно придётся выйти замуж за какого-нибудь старого провинциального лорда. Но она даже приблизительно не представляла, чем им с Подриком заняться и куда податься, когда его рана заживёт и нужно будет покинуть Гнездо. Туманность будущего отравляла её дни и не давала спокойно спать по ночам.

Осторожно поправив Роберту одеяло, Бриенна не торопясь затушила свечи одну за одной, оставив горящим лишь факел у входа. Её взгляд упал на чашу с питьём, и она виновато вздохнула. Но потом посмотрела на мирно сопящего мальчика и успокоилась. «Он прекрасно уснул и без ваших снадобий, мейстер. А вот мне в этом деле помощь не помешает. Иначе я снова проворочаюсь всю ночь». Выпив сладковатый настой, она тихо покинула комнату и вернулась к себе.

Сон и правда сморил её почти сразу, но проснулась Бриенна не утром от живительного солнца, а глубокой ночью, корчась от мучительных спазмов в животе. Она выхватила из-под кровати металлический ночной вазон и только успела скинуть крышку, как весь ужин оказался в нём. «Не зря мне не понравилась та рыба», — брезгливо отплёвывалась Бриенна, с трудом переводя дух.

После того, как Лиза уговорила её остаться в Орлином Гнезде, она почти каждый вечер проводила в Лунной башне, читая Роберту про Висенью и Вхагар, про битву Семи звёзд и морские путешествия Корлиса Велариона, рассказывала о руинах замка Морн и как Галладон однажды убил Справедливой Девой дракона. И пела о королеве-рыцаре.

Каждый вечер мейстер Колемон приносил Роберту целебное питьё. Иногда юный лорд выпивал безропотно и тогда засыпал уже на второй истории. Но порой капризничал и отказывался, и в таких случаях Бриенна уверяла, что Роберт обязательно примет лекарство и успокоенный мейстер уходил. Далеко не сразу она заметила, что на следующее утро после настоя Роберт становился особенно раздражённым и упрямым, и в конце дня с ним приключалась трясучка. Но Бриенна отгоняла от себя страшное подозрение, слишком невероятным оно ей казалось. И не знала, с кем поделиться такими безумными догадками: Подрик ничем помочь не мог, а Лиза пугала её своей неистовой решимостью защитить сына любой ценой. Оставались ещё лорд Нестор Ройс — управляющий Лунных Врат иногда обедал вместе с хозяевами и гостями в Утреннем чертоге — и капитан домашней гвардии сир Марвин Белмор.

Несмотря на то, что Лиза велела не доверять никому из местных, после очередного, особо тяжёлого приступа Бриенна почти решилась всё рассказать лорду Ройсу. Её сердце разрывалось от жалости и негодования, когда она стояла утром у постели Роберта, глядя на его тёмные, почти чёрные круги под глазами, заострившиеся скулы и подбородок, немощные руки, которыми он даже не мог удержать лежащую на коленях книгу. У него снова шла носом кровь, а ночью он обмочился, и сейчас Гретчель складывала испачканное бельё в корзину для стирки.