для корней. И снова О.А. Телепов уточняет: если давать разлагателям «тяжёлой» целлюлозы «лёгкие» сахара, они с удовольствием становятся сладкоежками и прекращают трудиться над грубыми кормами, пока не кончатся сладости. Называется это явление катаболической репрессией. Но бояться её не стоит: съев сахара и изрядно на них размножившись, микробы снова берутся за клетчатку – был бы азот, а в АКЧ и прочих компостных вытяжках его достаточно, да и азотофиксаторов тоже тьма. Так в природе и происходит: упал гнилой плод или какашка – микробы спешат усвоить самое легкоусвояемое, «сжечь бензин». Кончилась лафа – вгрызаются в клетчатку, лигнин и хитин, тратя больше энергии. Для этого у всех сапрофитов есть разные типы обмена веществ.

АКЧ – отличная, прорывная идея для частников. Огородную почву можно «улучшать в целом» с помощью разных АКЧ – вреда точно не будет, как и от прочих разных водных фильтратов компоста или биогумуса. Но полевая почва, особенно деградированная и заражённая, требует очень конкретных и точных воздействий. У нас же пока нет в продаже нужных компостных заквасок на разные случаи жизни. На Западе они производятся и продаются, а мы будем разводить то, что есть, и побочные эффекты непредсказуемы. К примеру, некоторые новые инфекции обычными почвенными микробами не обезвредить. Были случаи, когда подавление грибка вызывало вспышку бактериоза – он кидался в освободившуюся нишу. Для тысяч га произвольный состав препарата – большой риск. Но нужные биопрепараты уже есть, о них речь впереди.

Три главным условия плодородия

Заруби на носу, чтоб от языка отлетало!

Итак, для плодородия почвы – в поле, огороде, теплице – где угодно! – нужно:

а) Много свежих органических остатков – корма для почвенного ценоза: соломы, веточной трухи, травы, листвы, компостов, навозов и пр.

б) ПРАВИЛЬНАЯ микробная экосистема – чтобы всё это съедать, готовить и доносить до корней. Правильная – значит естественная: разнообразная, устойчивая, активная. Сейчас её приходится восстанавливать с помощью сложных многовидовых биопрепаратов и настоев – своей микрофлоры во многих почвах уже почти нет.

в) Нужно, чтобы всё это не уничтожалось, а усиливалось способом почвообработки. Он должен создавать сверху покровную мульчу, не разрушая структуру каналов и капиллярность корнеобитаемого слоя. Тогда в почву поступает влага воздуха, круговорот питания и энергии наращивает обороты, и урожай растёт вместе с рентабельностью и качеством, а не наоборот.

Повесьте это на стенку. Хотя бы в садовом домике. Ещё лучше – в конторах агрофирм. Совсем хорошо – в кабинетах всех управленцев и министров сельского хозяйства. Капля камень точит. А вдруг прочтут!

Глава 2

Сказка о том, как вырастили агрономию

Глупый выращивает свои кредиты. Умный выращивает хорошие урожаи. Самый умный выращивает глупых агрономов.

Ну, грешен – люблю поумничать. Простите великодушно! Эта глава – просто хулиганская публицистика о том, что происходит. Подсказки о том, что делать, – в следующих главах. А пафос о том, кто виноват, нам без пользы.

Зелёная революция

И миллиард жизней можно спасти слишком дорогой ценой.

Первый рассвет химико-удобрительные корпорации пережили в начале и первой трети двадцатого века. Но учёные не стояли на месте – однобокость «либиховской» минеральной теории пищала из всех щелей. В США мощно включил мозги фермеров Эдвард Фолкнер. Европа начала въезжать в работы Грандо и Дегерена, в результаты опытов англичан на Ротамстедской станции. У нас первым взорвал кретьянские умы И.Е. Овсинский, а умы учёных – гениальный В.В. Докучаев. Затем мощно развивал травополье и ландшафтное земледелие В.Р. Вильямс с сотоварищами, нарабатывали ценный опыт стахановцы. В 1948-м с подачи школы Вильямса Сталин запустил грандиозный «план преобразования природы» – создание устойчивых ландшафтов в степной зоне. Страна уверенно шла к беспрецедентному продовольственному процветанию. Рокфеллеры всерьёз зачесали репу. И в середине 50-х миру явилась «зелёная революция» – «прорывной, передовой, спасительный, глобальный, единственный» метод «накормить всех голодных».

Главная идея проекта – предельный урожай любой ценой. Способ – полная индустриализация земледелия. То есть: самые продуктивные гибриды, активная почвообработка и мощная техника, максимум удобрений, максимум пестицидов, в идеале – полив. Что ж, тогда это казалось реально единственным способом «накормить миллионы голодающих».

Роль вдохновителя и пропагандиста взял на себя американский энтузиаст, известный селекционер и агроном, доктор Норман Борлауг. Лауреат Нобелевской премии (1970), «человек, спасший миллиард жизней». Его сорта пшеницы, устойчивые к полеганию, в 50-60-е годы позволили удвоить урожаи в Бразилии, Мексике, Индии, Пакистане и некоторых странах Африки – эти страны перестали голодать. Борлауг верил, что мир спасёт интенсивная агрономия и что нести её людям – великая миссия США. И он продвигал её, не покладая рук. Конечно, скоро он прозрел, чем всё закончится. В своей нобелевской речи он сказал: «Зелёная революция была временным успехом в борьбе против голода и лишений, но она дала людям передышку».

Первые годы мир радостно пахал и удобрял, соревнуясь в строительстве химических заводов. Но уже через 10–15 лет выяснилось: такая энергозатратная агротехника окупается только на самых плодородных почвах – а таких в мире всего 20 %. Остальные почвы неминуемо деградируют. Фермеры разоряются и попадают под власть банковского капитала. Мой вывод: замысел банкиров в этом и состоял.

Руководство СССР в лице Хрущёва отбросило задней ногой все достижения нашей науки, включая травополье Вильямса и агроэкологию Докучаева, купилось и повелось – догнать и перегнать США! Созидание плодородия заменилось распашкой целинных степей и их деградацией. Науку жёстко поставили на рельсы «механизации и химизации», перестроили промышленность и выстроили образование. Вот с тех пор мы и верим в агрохиманализы, как в бабушкины блины.

Как и многие страны, СССР, а затем и Россия, вписался в «зелёную революцию» по самое не хочу. Пока экономика позволяла, нерентабельный интенсив нас кормил. Но уже к концу 80-х он стал нам окончательно не по карману. На сегодня половина наших почв деградирована и потеряна для