Шрифт:
Закладка:
Первую крупную партию дворянчик проиграл неожиданно, хотя ему шли все карты. Это его только раззадорило. Он повысил ставки, выругавшись на французский манер, но это не помогло: вторая партия тоже осталась за Юровым. Его оппонент побледнел и предпринял еще одну попытку отыграться. Юров чуть ослабил воротник, и карты красиво заскакали из его рук по столу, поблескивая в приглушенном ламповом свете.
Франт, будто не веря своим глазам, наклонился к сукну стола, а затем судорожно впился пальцами в собственную шевелюру. Купец хмыкнул и бросил свои карты. Молодой купчик лишь сочувственно вздохнул.
Юров придвинул к себе свой выигрыш:
– Господин Проскурин, не желаете ли продолжить игру?
Проскурин метнул в Юрова испепеляющий взгляд и сжал кулаки, но тот лишь захохотал и сделал глоток из стоявшего рядом бокала с вином.
– Полноте, – вмешался купец, – остыньте, голубчик. Карты страсть не любят!
Проскурин ошалело поднялся с места.
– Позвольте откланяться, – несколько отстраненно сказал он и направился к выходу. Никто в зале не повернул головы ему вслед, лишь на мгновение все затихли, будто следя за ним краем глаза и прислушиваясь.
В дверях он чуть лбом не столкнулся с уже знакомым Юрову унтер-офицером, за которым следовал еще один посетитель игорного дома в форме пехотного капитана. Сумев все же разойтись с ничего уже вокруг не видящим Проскуриным, они подошли к столу, за которым Юров завершал приготовления к новой партии.
– Вот сюда, ваше высокоблагородие, пожалуйста! Здесь у нас первостепенное общество!
– Рад вашему возвращению, Евстратий Павлович! – отозвался Юров. – Вы пригласили в нашу компанию еще одного партнера? Здравия желаю, ваше высокоблагородие! Хотите к нам присоединиться?
«Что ж, эта ночь явно принесет хороший куш!» – подумал он.
– Не откажусь, – незнакомец улыбнулся в усы и занял освободившееся место напротив поручика.
Купец добродушно, но властно обратился к молодому купчику:
– Ты, Ванюша, тоже бросай это дело. Не твой сегодня день! Сходи-ка, братец, освежись!
Купчик не перечил, хотя тень разочарования и скользнула по его лицу. Его место вновь занял унтер-офицер.
Юров свистнул, и к нему поспешил слуга. Он нес в руках накрытый черным батистовым платком поднос и плыл с достоинством визиря, спешащего доставить султану важную депешу или драгоценный дар иноземного посла. Изящным жестом он скинул платок, явив игрокам и зрителям дюжину новеньких карточных колод в желтой оплетке.
Юров чуть поклонился капитану:
– Ваше высокоблагородие, у вас, как у вновь прибывшего игрока, есть право выбора колоды. Прошу вас!
Тот не раздумывая выбрал пачку и протянул ее поручику:
– Извольте!
Юров в предвкушении радостно потер руки, приосанился, поправил воротник и взял колоду. Оплетка с хрустом лопнула, явив на свет новенькие глянцевые рубашки карт. Поручик раскидал их веером и, с треском пропустив карту в карту, положил колоду на стол:
– Предлагаю для начала ставку в пятьсот рублей!
– Идет! – отозвался капитан.
– Ваша ставка?
– Мирандоль.
– Столько же? Как угодно! Ваша карта?
Капитан вскрыл свою колоду и вынул из нее десятку бубен.
Юров начал метать банк. Направо, налево, направо, налево…
– Ваша взяла! Продолжим?
– Продолжим!
Капитан метнул на стол следующую карту:
– Пароли!
– Ага, тысяча? Что ж, извольте!
Направо легла дама треф, налево – туз червей.
– Увы, господин капитан, ваша дама вам изменила! Вы готовы еще понтировать?
– Охотно! Пароли-пе!
– Ого! Сразу два тысячи! – гоготнул унтер-офицер.
– Что же, милейший Евстратий Павлович, вы полагаете, что я явился в такое заведение без должной подготовки? Господин поручик, вы принимаете ставку?
– С удовольствием!
Так они и играли по очереди, обмениваясь любезностями, шутками и возгласами удивления, радости или досады. Юров опытным взглядом оценил своего нового компаньона: азартен, хоть и изо всех сил пытается казаться сдержанным, упрямый. И по манере играть явно видно: с деньгами. Пусть даже и не со своими, а с полковыми – такое ведь не редкость среди офицеров. Да и не все ли равно? Ставка есть ставка, а деньги, как известно, не пахнут.
Юров сначала проиграл, затем выиграл, потом снова проиграл, потом снова выиграл. Он управлял каждой партией, как дирижер управляет симфоническим оркестром: вдохновленно, возвышенно, даже страстно. Он методично раззадоривал своих жертв, подталкивая их все время повышать свои ставки.
Ему понравился новый игрок. Он не горячился, когда проигрывал, не трясся всем телом, вынимая банкноты из упитанного бумажника, не рукоплескал бурно, когда выигрывал, не пил без меры, но и не сидел сиднем, вжавшись в свой стул и вцепившись в карты. Он, чуть щурясь, улыбался в пышные смоляные усы и подкручивал их в мимолетной задумчивости, следя, как порхают, словно мотыльки над летней лужайкой, расписные рубашки карт с грозными королями, изящными дамами и ветрениками-валетами на обороте.
Перед поручиком между тем продолжала увеличиваться стопка кредитных билетов. Он уже давно успел отыграть у унтер-офицера умышленно проигранные тому пятьсот рублей и теперь заставлял всех троих оппонентов опустошать содержимое своих карманов и кошельков, делая все новые и все увеличивающиеся ставки.
Юров вскрыл новую колоду и предложил начать очередную талью.
– Господа, может, прервемся? – пробасил унтер-офицер, взъерошивая свои жесткие, как медная проволока, волосы. – Не желаете бокал шардоне? Или сигару?
– Нет, благодарю. Я хотел бы продолжить, если вы не против, – Юров чувствовал вкус победы только после того, как оставлял соперника без копейки. – Десять тысяч?
– О, признаться, сударь, ваше предложение мне не совсем по нервам, – с мягкой улыбкой отозвался капитан.
– Понимаю! Но разве можно так просто взять и закончить игру в столь чудесный вечер?
– Что же, я могу поставить еще вот эту безделицу, – капитан, немного помедлив, вынул из кармана чудной работы серебряный портсигар, украшенный гравировкой и изумрудами.
Юров повертел портсигар в руках, внимательно осмотрев его со всех сторон:
– Недурно! Прошу выбрать карту!
Он привычными движениями начал партию. Выбросил на стол бубновую двойку и валета червей, следующей прокидкой – даму бубен и пиковую восьмерку, потом – туза треф и червонную девятку.
Затем Юров, чуть прищурившись, взглянул на капитана и отбросил со лба прядь волос. Направо лег трефовый король, налево – пиковая шестерка.
Капитан, покрутив ус и подцепив ногтем большого пальца лежавшую перед ним на столе карту, перевернул ее лицом вверх.
На зелень сукна упала шестерка пик.
– Вот это поворот, господа! – загоготал унтер. – Прямо в яблочко, ваше высокоблагородие!
Юров обомлел.
Он твердо знал, что когда понтер делал свою ставку, у него в руке
