— Без Иры никуда не пойду, — прошептал он. — Но если вылечишь её, я соглашусь. Если не можешь вылечить – я не согласен.

Голос вновь пропал. Но на этот раз он связался с Ирой и предложил ей другую сделку. Она согласилась.

Костя проснулся ночью, чувствуя неясную тревогу.

— Ир! — крикнул он. Они спали в соседних комнатах, поэтому сестра должна была его услышать. Но ответа не последовало.

— Ира! — Костя, помогая себе руками, сел в инвалидное кресло и закрутил колёсами, спеша к сестре. — Ира!

Он распахнул дверь и въехал внутрь. Сестра лежала внутри, остекленевшими глазами смотря в потолок.

— Ира! — Костя подъехал к ней и попробовал нащупать пульс. Не получилось. И дыхания нет.

— Ира, я сейчас! Сейчас… Надо скорую вызвать, подожди немного…

Не замечая, как слёзы капают с его глаз, он быстро нашарил на комоде телефон сестры и набрал пароль.

“Остановись”.

Костя вздрогнул, услышав знакомый Голос в голове.

“Твоя сестра заключила со мной сделку. Теперь твоя очередь”.

— Что ты с ней сделал?! — зарычал Костя, сжимая в кулаке гаджет.

“То, на что она согласилась. Ты ведь сам сказал, что без сестры не отправишься в другой мир. Так вот, я выполнил твоё желание. Теперь вы отправитесь вместе. Ты согласен?”

— Да! — заорал Костя. — Согласен! Только верни её!

Раздался довольный смешок, Костя ощутил сильную слабость. Его рука опустилась, телефон упал на пол. Перед глазами потемнело.

— Ира… — прохрипел он, чувствуя, что не может дышать.

Тело Кости так и осталось в коляске, бездыханное, холодное. А через неделю его и Иру нашли соседи, которые периодически заходили к брату с сестрой, чтобы помочь по дому.

Но история Константина, отнюдь, не заканчивается на этой печальной ноте.

Она только начинается.

Глава 4. Лунная радуга

Уже вторые сутки на холме Белого Ворона шёл дождь. В небесах то и дело сверкали молнии, освещая тёмный массив облаков. Гремел гром.

На вершине холма, напоминающего спину спящего кота, светлым пятном растеклась деревня Белого Ворона. На окраине этой деревни стоял деревянный дом, куда три дня назад поселился старик, пришедший издалека. С собой этот старик принёс младенца, которому не исполнилось и года.

Сверкнула особенно сильная молния, осветив всю деревню и этот самый дом с открытым окном. Молния на миг проявила белого ворона с ярко-алыми глазами, сидящего на оконном отливе распахнутого настежь окна и глядящего внутрь комнаты.

Ворон смотрел на человека перед собой – могущественного старика, что стоял перед ним на коленях, склонив голову в мольбе.

Ворон повёл клювом, и человек медленно поднялся. Он подошёл к стене и снял небольшой боевой топорик – один из двух, взятых с собой в эту деревню.

Старик встал перед вороном. Повернул голову к небольшой кроватке, в которой лежал младенец – чуть опухший, с синеватой кожей и скрюченными пальцами. Ребёнок ещё не погиб, но вот-вот испустит свой последний вдох.

Ворон внимательно смотрел на человека, словно чего-то ожидая.

Медленно поднялась рука с топором. И резко упала вниз. Без единого звука старик отрубил себе левую руку по локоть.

Ворон спрыгнул в комнату, прямо на отрубленную конечность и вцепился в неё когтями. Взглянув на человека, бледнеющего прямо на глазах, ворон взмахнул крыльями и улетел в окно, захватив с собой руку.

Старик глубоко вдохнул всей грудью, и прикрыл глаза. Несколько раз щёлкнул языком. Кровь перестала капать с обрубка, рана начала медленно заживать, покрываясь новой кожей.

В небесах грянуло три грома, прежде чем вернулся белый ворон. Он залетел в комнату и приземлился на изголовье детской кроватки. В его клюве извивался тёмно-синий червяк, покрытый светлыми, мерцающими пятнами – словно кусочек звёздного неба рухнул вниз, обрёл сознание и полюбил землю, решив стать червяком и жить в ней.

Старик внимательно следил за птицей, на острых когтях которой ещё не засохли пятна его крови. Ворон склонил голову вниз и уронил червяка прямо на лицо младенца.

Неприятный запах наполнил комнату – червяк, коснувшись кожи ребёнка, начал превращаться в чёрную жидкость, заползая ему в нос и рот.

Ворон взмахнул крыльями и вылетел в окно. А старик с облегчением наблюдал, как кожа младенца приобретает нормальный цвет, опухоль сходит с его лица, а пальцы медленно разгибаются.

Когда последняя капля тёмной жидкости исчезла, младенец открыл глаза. Он несколько секунд недоумённо смотрел в потолок, а затем прикрыл веки и мирно заснул – внешне совсем здоровый.

Пошатываясь от усталости, старик вышел во двор и с удивлением поднял голову к небу. Дождь кончился, тёмные облака расползались, открывая вид на чистое звёздное небо и яркую луну.

Но не это удивило старика. Разноцветная радуга засияла над холмом Белого Ворона, величественной аркой накрывая её. А над радугой пролетела комета – алая, с длинным светлым хвостом.

Радуга ночью?.. Старик не слышал о таком.

Из центра деревни раздались радостные крики – жена Патриарха родила двойню. Люди выходили из домов и заворожённо смотрели в небо, на радугу и комету. Они касались тремя пальцами середины лба и шептали молитву, благодаря Творца за такой подарок.

Два легендарных знамения явились над холмом. Божественные знаки, что сулили великое будущее для всей деревни. И люди связали оба знака с рождением двойни.

Но так ли это?

***

— Ложечку за няню, — дородная темноволосая женщина с необъятными грудями и чёрными как мазут ресницами сунула ложку с кашей в рот трёхлетнего ребёнка.

— Ложечку за деда, этого старого козла, — женщина зачерпнула ещё одну ложку каши и вновь сунула её в рот мальчика.

Но на этот раз что-то изменилось. У маленького Кенни округлились глаза, он рефлекторно проглотил кашу и заозирался.

— Гиде я-я-я? — пролепетал он.

— Давай ещё несколько ложечек, и всё, — няня не обратила внимание на непонятный лепет Кенни и зачерпнула каши.

Она даже не подозревала, какое удивительное событие узрела перед собой. В теле ребёнка пробудилась память другой жизни!

Константин ошарашенно ел безвкусную кашу, пытаясь осмыслить происходящее с ним. Впервые он осознал себя на короткий миг, когда проснулся в теле младенца, в тот самый день великого знамения. Но затем он заснул на долгие два