Шрифт:
Закладка:
— Дождь почти закончился… мне нужно идти, — Ева отпрянула от его груди, сразу же ощутив гуляющий по пещере ветер и чувство давящего неизбежного одиночества...
Что за ванильная ересь лезет в твою голову, ты ещё безвкусными цитатками из пабликов заговори! Тебя просто отодрал незнакомец, которого ты больше никогда не увидишь. И всё, просто секс, очнись! Тебя должны волновать сейчас только две вещи — где найти выброшенное платье и как незаметно пробраться в гостиницу, так, чтобы не спалила ни одна живая душа. Сильвестр с тебя три шкуры спустит, если заподозрит неладное.
— Когда мы увидимся снова? — подал голос Оскар, и Ева обернулась:
— Никогда. Я замужем, — вынырнув из пещеры, потопала по мокрому песку в сторону светящихся вдали огней отеля.
Дождь окончательно закончился, на небе начали проклёвываться первые звёзды. Ещё совсем недавно свирепые воды океана успокоились, превратившись в безмятежную гладь, чего нельзя было сказать о душе Евы, вот там до сих пор творился такой ураган — мама не горюй.
И как это объяснить? Сначала она хотела его придушить, а потом отдалась с превеликим удовольствием! Что за муть они подмешивают в шампанское в своём супер-дорогом лакшери-отеле? Коктейль из шпанских мушек?
Конечно, с "замужем" она слегка погорячилась... Ну как слегка — бессовестно соврала: Омаров скорее продаст дьяволу душу, почку и селезёнку впридачу, чем свяжет себя узами брака. Но как ещё было отвадить нахала, чтоб наверняка? Да и они с Сильвестром уже два года вместе — считай муж, да и звучит лучше, чем сожитель.
Перед глазами до сих пор стоял Оскар. Стоял во всех смыслах. Молодой, сильный, и пах он так сумасшедше...
Когда её в последний раз так цеплял какой-то мужчина? Наверное, лет пять назад, на последнем курсе института, когда она сохла по одногруппнику Ване. Но Ваня хоть и был трогательно мил и волнующе красив, но Ева была вынуждена ответить ему отказом. Почему? Ответ до банального прост — он был беден. Свидания в пиццерии и бесплатные поездки на метро это совсем не то, к чему она стремилась, когда переезжала из холодной Сибири в столицу. Она ехала туда с одной мыслью — окрутить холостого олигарха и жить припеваючи, транжиря его миллионы. Увы, тогда она не знала, что бонусом к бриллиантам и лимузинам идут унижения и полное подавление собственного «я».
— Тебя проводить? — услышала Ева за спиной и, не оборачиваясь, ускорила шаг.
— Не стоит, сама как-нибудь доберусь.
Пожалуйста, пожалуйста, убирайся! Хорошего понемногу. Иди. куда шёл и не лезь в мою устоявшуюся жизнь!
Сейчас она вернётся в свой номер-люкс фешенебельного отеля, и всё будет по-старому. Сильвестр ничего не узнает, только вот что будет, если он всё-таки спалит её в барахле этого пляжного мачо? Но и голой же в отель не пойдёшь! Идиотка, чем ты думала, когда выбрасывала платье? — материлась под нос Ева, ковыляя по выброшенным на берег спутанным водорослям и ракушечнику.
Соблазн обернуться был велик, но она боролась с ним, не позволяя себе всё испортить. Секс был хорош, но на этом всё.
О, чудо — впереди валялась скомканная золотистая ткань от Барберри. Ева подбежала к сброшенному совсем недавно в порыве гнева платью и отряхнула от налипшего песка. Стянув рубашку, надела ледяной шелк, который сейчас больше напоминал огрызок половой тряпки. Но это всё-таки лучше, чем возвращаться обратно в чужой мужской вещице.
— Прощай, амиго, — выбросив на берег рубашку незнакомца, Ева поторопилась к отелю, так и не позволив себе обернуться.
*** — Силя, как ты думаешь — это или это? Всю голову сломала, — удерживая в руках по вешалке с платьем, Ева по очереди приложила к груди каждое.
Сильвестр, сжимая в пальцах толстую кубинскую сигару, осмотрел девушку критическим взглядом и небрежно кивнул вправо:
— Вот это надень, красное.
Утопая в мягком кресле из кожи питона, Омаров пробежался взглядом по её бесконечно длинным ногам и, заметив на загорелых бёдрах россыпь мелких синяков, нахмурился:
— Это ещё откуда? Ты с кем-то подралась?
— Что? Не-ет, я... просто упала, — пряча растерянный взгляд, пролепетала она, с преувеличенным энтузиазмом натягивая узкое платье.
Вчера ей несказанно повезло — когда она вернулась в номер, Сильвестр крепко спал, распространяя по спальне амбре бурбона. Выбросив платье в мусорное ведро, Ева быстро приняла горячий душ и нырнула под бочок к своему денежному мешку, радуясь, что всё прошло так гладко.Но как бы она ни пыталась уснуть, память то и дело возвращала её назад, на пляж. Произошедшее в гроте до самого утра будоражило её влажную фантазию, едва только стоило провалиться в тревожный сон, как перед глазами тут же возникал образ Оскара.
Кто он такой? Откуда? Что привело его на этот остров?
То, что он ошивался неподалёку от самого дорого отеля на Бали, вселяло некий трепет и толику разочарования — а вдруг он тоже миллионер, а она так бездумно сбежала? Может, он сын какого-нибудь нефтяного магната или сам преуспевающий бизнесмен? Да, он молод, но Цукербергу было всего лишь двадцать три, когда он заработал свой первый миллиард.
— Что ты делала вчера ночью на пляже? — голос Омарова как гром среди ясного неба вернул на грешную землю.
Ева застыла и выдавила-таки натянутую улыбку:
— Купалась в океане. Всю жизнь мечтала поплескаться в индийских водах. Мы же не ходим никуда дальше территории отеля, хотелось окунуться. Поможешь? — присела рядом, повернувшись спиной. Перекинув копну волос за плечо, взглянула на своё отражение в зеркальной поверхности кофейного столика — под яркими румянами бледнела обескровленная кожа.
Твою мать, он что, знает? Тогда почему она до сих пор жива...
Сильвестр отложил сигару и потянул «собачку», застёгивая «молнию» платья.
— Так и ищешь на свою задницу приключений! Не хватало ещё, чтобы принесла в дом какую-нибудь заразу.
— Ты это о чём? — проблеяла Ева, радуясь, что он не видит сейчас её лица.
Бежать! Прыгай в окно, дура! Там внизу бассейн, есть шанс удрать вплавь.
— Все эти пляжи — рассадники разной нечисти. Полетаев привёз из Гоа розовый лишай.
— У Полетаева лишай? Фу-у, а мы сидели с ним вчера за одним столом, — скривилась Ева, выдохнув, что это не то, о чём она подумала. Кажется, теперь ей постоянно будет казаться, что Сильвестр знает о её «маленьком» ночном приключении.
— Герман видел, как ты возвращалась ближе к утру, говорит, была похожа на драную кошку.
— Твой Герман — идиот, — надула губы, разыгрывая обиду. На самом деле плевать она хотела на этого имбецила, как и на то, что он там вещает. Тупоголовый секьюрити с протеином вместо мозгов. В тридцать пять лет охранять чью-то задницу — это же дно! Все эти личные водители, кухарки, горничные — поголовно все неудачники. — Ну как? Не опозорю тебя перед партнёрами? — обернулась, демонстрируя идеально сидящий по фигуре наряд.
