— Так я готов, — встрепенулся Гоша. — Вы только скажите, с чего надо начать.

— А начнём мы с анализа генетической структуры всех претендентов на победу в том округе, где я буду баллотироваться. Ваша задача прошерстить всю их родню до пятого колена, и чтобы у каждого в генах обнаружили какую-нибудь бяку, да не просто отклонение от нормы, а диагноз: мол, такого избирать в Думу категорически нельзя, а то он такого наворотит!

— Но ведь это непосильный труд…

— Ах, Вовчик, ты опять демонстрируешь недопонимание, так сказать, выпадаешь из обоймы, не будучи способным вникнуть в суть. Главное в серьёзном деле, это правильные выводы, а уж обоснование всегда найдётся. Правда, Игорёк? — у Гоши от возбуждения вспотели руки, а Ося продолжал: — Тем более, что в избирательной комиссии не будет ни одного генетика, уж я об этом позабочусь.

Выпасть из обоймы не хотелось, поэтому я попытался как бы замолить грехи, несколько расширив тему обсуждения:

— Генетические исследования — это непростое дело. Я тут недавно прочитал, что с Рюриковичами полная неразбериха.

— Вот-вот! — оживился Ося. — А всё потому, что одни и те же результаты по-разному интерпретируют. И тут важно, кто кого перекричит. Ну что, Игорёк, потянешь?

— Без проблем! Я им такую интерпретацию устрою, что глаза на лоб полезут.

Осе понравился такой ответ:

— Игорёк! За что тебя люблю? За то, что перед трудностями не пасуешь, сокрушаешь буквально всё на своём пути, — а затем, скорчив презрительную рожу, обратился ко мне: — Вот у кого тебе, Вовчик, нужно поучиться, а то завяз в своём непроходимом чистоплюйстве. Пора в ногу со временем идти!

— Тяжеловато в моём возрасте.

— Да я от тебя многого не требую. Будешь на подхвате у Игорька.

Вот уж замечательная перспектива! И зачем только я в это дело влез? Жил себе, не тужил, и вдруг увлёкся историей возникновения Руси. А теперь уж поздно, попал как кур в ощип!

Глава 5. Неугомонный Гоша

К концу следующей недели Гоша раскопал несколько могил, пока только в Подмосковье. Если бы не оперативность Оси, дело могло бы на годы затянуться — тяжбы с родственниками покойных, споры о размере компенсации за нанесённый моральный ущерб, но Ося решил эту проблему очень просто. В адрес кладбищенского начальства пришло письмо из Президиума академии наук, где сообщалось, что необходимость эксгумации продиктована заботой об интересах государства, конкретно, речь идёт о поиске путей повышения рождаемости. В приложенной справке сообщалось, что генетические исследования предков россиян позволят выявить дефекты в их генетической структуре, препятствующие появлению на свет сразу двух-трёх близнецов. Понятно, что возражать никто так и не посмел, однако выделять землекопов отказались, мол, работы у них и без того невпроворот.

Осе подключил к делу Институт генетики академию наук, однако первые результаты не впечатлили — не к чему придраться. Нашли в генах кое-что от древних балтов, от степных кочевников, но вот у прабабки тёщи одного из претендентов на депутатский мандат обнаружили германский след. Это может стать уликой — если поднатужиться, то можно доказать, что наличие такого гена приведёт к непоправимым последствиям вплоть до идеологической переориентации потомков на западные ценности. Такое уже было в 90-х, и всем известно, к чему это привело. Словом, генотип совсем не подходящий для того, чтобы участвовать в процессе возрождения былого могущества России, а потому и претензии на место в Думе ничем не обоснованы.

Ося воспринял эти выводы без особого восторга:

— Я бы предпочёл, чтобы у конкурентов обнаружили наследственную гонорею или хотя бы слабоумие. А углубляться в политику ещё время не пришло. Кто знает, какие лозунги обеспечат мне победу? Так что сосредоточимся на здоровье, хотя и предательство тоже можно приплести, если иметь в виду сотрудничество с фашистами в годы второй мировой войны. Короче, дерзайте, да обрящете!

На долю Гоши выпало извлечение останков из могил, ну а мне пришлось закапывать, приводить всё в первозданный вид, что ничем не проще, чем копаться в генах. Там к услугам специалистов по генетике заграничная аппаратура — кнопочку нажал и всё готово. А тут окромя лопаты — ничего. Но дело понемногу продвигалось.

Решающий перелом в поисках воображаемых улик случился через месяц — помогло то, что Ося пообещал по бонусу за каждый скелет, в котором будет обнаружено хоть какое-то отклонение от нормы. И вот, когда начали копать на самом дальнем, Домодедовском кладбище, началось — что ни день, то нарушения в цепочке ДНК, свидетельствующие о том, что либо предки были носителями заразных болезней, либо страдали психическими заболеваниями. Последний вариант Осе особенно понравился:

— Так это то, что нужно! Депутат с такой наследственностью опасен для своих коллег. Это уже было, и мужиков по мордасам били, и с женщин скальп пытались снять. А уж когда дело дойдёт до принятия судьбоносных решений, тут от него любой гадости можно ожидать. Вовчик, возьми это на заметку! У тебя хороший слог, ну а серия статей про извращенцев будет очень кстати, — и затем обратился к Гоше: — А ты продолжай копать! Когда закончишь, обработай представленные нам отчёты о генетических исследованиях так, чтобы у членов избирательной комиссии не возникало ни малейших сомнений в том, что психопатам не место в нашей Думе.

Гоша и копал. Но однажды в порыве хорошо проплаченного рвения выкопал совсем не то. Это выяснилось уже позже, когда из Института генетики пришёл отчёт, а в нём чёрным по белому написано, что налицо почти полное совпадение с генотипом Оси. Здесь надо пояснить, что Осины гены были исследованы в самом начале — мы собирались взять их за образец, этакий набор генов идеального народного избранника. Но вот какая незадача — обнаружилось никем не предусмотренное родство. Всё бы ничего, однако в этом скелете нашли некие генетические аномалии, причём столь необычные, что у генетиков возник вопрос: как такое может быть? Проще говоря, это существо не смогло бы выжить на Земле, а тут скелет возрастом не менее тридцати лет.

Ося — инопланетянин? Это первая мысль, которая возникла в голове, но вслед за тем я попытался проанализировать известные мне факты. Начал с голого мужичка, сидевшего на кухонном столе, потом вспомнил волосатые ручищи, которые вылезли из