— Совершенно точно, государь!

— Было бы справедливо, чтобы разумные помещики не несли неоправданных потерь при освобождении крестьян. — кивнул Павел — Мы обсудили всё как есть, и пришли к выводу, что в Обоянском уезде следует провести малую репетицию предстоящей реформы, а в случае успешности, распространить ваш опыт по всей стране. Согласны ли вы на месте возглавить сие начинание?

— Без сомнений согласны. — встал было Модест Павлович, но повинуясь жесту Павла сел — Однако было бы крайне интересно узнать условия предстоящей реформы. Неужели то, что мы обсудили с Юрием Сергеевичем, будет распространено на всех помещиков? На мой взгляд, это было бы крайне благотворно, но и разорительно для казны.

— Вы правы, Модест Павлович, то, что предложил Юрий Сергеевич, коснётся только вас двоих, потому что Юрий Сергеевич берёт эти расходы на свой кошт, за что я ему благодарен. Остальным помещикам и общинам государственных крестьян Обоянского уезда будет предложено другое.

— Что же именно?

— На заводах, построенных под руководством Юрия Сергеевича, готовится к производству сельскохозяйственный инвентарь. Сейчас строятся заводы по выделке тракторов, эдаких механических лошадей. Вы приехали на автомобиле, который приводится в действие таким же двигателем, какой будет устанавливаться на трактор. Один такой трактор я уже освидетельствовал и пришел в восторг: плугом в три лемеха трактор пашет со скоростью лошади бегущей рысцой. Поле в три десятины трактор вспахал и сразу проборонил, потом засеял рожью при помощи специальной сеялки и одновременно проборонил, и всё это за полдня! Обслуживал трактор один механик. Правда, произошла поломка и на помощь позвали ещё одного механика, но всё было исправлено весьма быстро.

— Невероятно! — заахали гости.

— Мы все присутствовали при этом показе. — улыбнулась Наталья Алексеевна — А вторым механиком, пришедшим на помощь, была моя сестра, Елизавета Алексеевна.

Лиза слегка поклонилась, признавая очевидное.

— Позвольте! — подала голос Зинаида Константиновна — Это же насколько просто устройство вашего трактора, что в нём разобралась женщина?

— Искусству механика в течение почти года меня обучает Юрий Сергеевич, но в целом Вы правы, Зинаида Константиновна. Устройство трактора не слишком сложно.

— Однако продолжу. — Павел взял нить разговора в свои руки — Трактора и иные механизмы всё-таки нуждаются в обслуживании специалистов, поэтому мы полагаем правильным создать машинно-тракторные станции, где будет вся техника и механики. Коллективные собственники, то есть общины могут брать технику вместе с механиками в аренду, за известную долю урожая. Но я ставлю обязательное условие: крестьянин должен быть свободным.

Гости переглянулись, задумались. Наконец Модест Петрович озвучил общее мнение:

— На таких условиях, государь, многие избавятся от своих крепостных. Мужики же, получив освобождение, и помогу в самом тяжёлом труде, станут работать со всем возможным усердием. Если же хорошо продумать трудовой взнос каждого в общем деле, то получится и вовсе хорошо.

— По поводу трудового участия чуть позже поговорите с Юрием Сергеевичем, он имеет по сему поводу весьма весомые резоны. Мне же нужно знать: берётесь ли вы за сие начинание?

— Государь, мы уже дали своё согласие. А после того как Вы огласили подробности, мы и вовсе с восторгом смотрим на него. Детали, как я понимаю, мы должны обсудить с Юрием Сергеевичем?

— Верно. — улыбнулся Павел — А теперь давайте развлекаться. Наш общий друг сказал, что Елизавета Сильверстовна и Андрей Модестович недурно поют, так ли это, молодые люди?

— Мы действительно любим петь — премило пунцовея, проговорила моя бывшая одноклассница — Но я бы не стала хвалиться нашими успехами.

— Не желаете исполнить нам что-нибудь на свой вкус?

— С радостью, государь. Мы с Андреем разучили английскую балладу «Зелёные рукава», и можем её исполнить перед вами.

— Просим, просим! — все захлопали в ладоши.

Андрей сел за рояль, и надо сказать, играл он весьма недурно. Лиза встала рядом и запела:

Своей возлюбленной позабыт,

В холодном доме совсем один,

Жестоким горем, сижу, убит

Твой преданный паладин.

И сердце бьётся едва-едва,

И гулок стук его в тишине

Твои зелёные рукава

Мне грезятся в полутьме.

Я был послушным твоим слугой,

Ни в чём нельзя меня обвинить.

Не мог помыслить я о другой,

Не мог тебе изменить.[64]

— Прекрасное исполнение! — похвалила ребят Наталья Алексеевна — Есть ли у вас какое-то собственное произведение, и если есть, не желаете ли исполнить?

— Если позволите, то мы можем спеть песню на мои стихи. Мелодию написал Андрюша.

— Отлично! Мы ждём…

Андрей проиграл вступление и Лиза запела:

Ах, бессмысленно гадать-предрекать

И, тем самым, спорить с мудрой природою

Что есть наша жизнь? Да просто река!

Речка с тёмными-претёмными водами.

По столицам потечёт, по глуши

Покорись и слейся с тинными струями

Пусть прошепчут «спи-усни!» камыши

Пусть рассвет разбудит рос поцелуями

Жизнь — река. К лицу ли ей уставать?

Машут волны белоснежными гривами

Среди волн бродячие острова

Кто на них — вот те и будут счастливыми

Коль не бог, то значит чёрт всё же есть

Шанс один из миллиона — не десять к двум.

Знак был явлен мне: я знал, что ты здесь

И меня прибило к этому острову.

— Изумительно! — заявил Павел Петрович — а теперь возвращайтесь за стол, сейчас подадут вашу награду. Мороженое.

Мороженое — это великолепно! Я и в своей старости обожал мороженое. Редкостное в эту эпоху лакомство страшно понравилось и взрослым гостям, а что говорить о юных существах? Они просто пропали в своих розетках. А я подумал, что пришла пора создавать промышленную установку для получения аммиака, а после этого срочно изобретать бытовой холодильник.

Визит удался. На прощание Павел вручил гостям небольшие семейные портреты, на которых изображены они с Натальей, держащей на руках сына. На портретах имелась собственноручно сделанные подписи Павла и Натальи. Я посоветовал так одаривать посетителей, и мой совет пришёлся ко двору. А моим друзьям теперь будет завидовать вся губерния — кто ещё побывал на семейном чаепитии императорской семьи?

Провожая гостей, я уже у дверей машины за локоток придержал предводителя:

— Модест Петрович, я знаю Вас как прекрасно образованного и сильного характером человека. Разрешите дать Вам маленький совет?

— От всей души буду благодарен Вам за него, Юрий Сергеевич.

— Вот мой совет: заведите дружбу с прусскими агрономами и ветеринарами, даже если для этого нужно будет съездить в Берлин. Агрономы и иные специалисты вам потребуются для ваших трудов. Договоритесь о консультациях и об обучении у них русских студентов. Когда Вы с Сильвестром Гордеевичем проведёте аграрную реформу в Обоянском уезде, вам предстоит сделать то же самое в Курской губернии, а если всё у вас сложится благополучно, то быть Вам министром сельского хозяйства России, а Сильвестру Гордеевичу вашим первым товарищем. Говорить о сем я рекомендую только с вашим товарищем, женщинам же знать пока рано. Договорились?

— Всё сделаю по Вашему слову, Юрий Сергеевич! — рассыпался в благодарностях предводитель.

— И крепко помните: я никогда не откажу Вам и Сильвестру Гордеевичу в помощи.

Глава 15

Назначив меня фактическим министром промышленности России, Павел, наверное, и не подозревал, какой объём работы он взвалил на меня. А я ему, в качестве коварной мести, обеспечил уйму головной боли. Для полноценной работы мне оказались нужны несколько вещей: во-первых люди, и Россия могла мне их дать. Со скрипом и огромным напряжением сил, но могла. Второе — это ресурсы для огромного строительства в разных частях страны. Это тоже вполне решаемо: земля выделяется, лес рубится, кирпич и черепица обжигаются… Но вот денег для закупки необходимых станков в казне не было. Павел в этом случае поступил так же, как большевики в своё время: стал продавать ценности из Алмазного фонда, Зимнего дворца и Оружейной палаты. Взамен из Англии пошли станки, которые и устанавливали в первую очередь на станкостроительных заводах.

Производство средств производства — вот краеугольный камень промышленности. Мы строим станки. Пока это копии английских и французских станков, но наши