– Не обижайтесь на вопрос, мессер, но я должна его задать: вы планировали, что ваш корабль придёт к северянам?

– Я был честен с тобой и рассказал так, как было на самом деле: переход на Траймонго прошёл нештатно. Я не знал, где оказался мой цеппель, а самое главное – понятия не имел, почему меня и двух моих офицеров забросило в море. Но был уверен, что меня ищут. Как видишь – не ошибся: добравшись до населённой местности, они сразу же дали о себе знать.

– Ваши люди оказались у Наамара.

Дер Даген Тур не стал торопиться с ответом. Выдержал короткую паузу, после чего мягко заметил:

– Ты взвинчена.

– Что?

– Ты взвинчена, Феодора, иначе бы поняла, что мои люди не «у Наамара», как ты выразилась, а на Траймонго. Ищут меня.

– Они будут приземляться?

– Сомневаюсь.

– Почему?

– Мой капитан весьма осторожен, – размеренным тоном ответил Помпилио. – Полагаю, он уже выяснил, что на Траймонго отсутствует воздушный флот, а значит, безопаснее оставаться в воздухе.

– Ваш капитан никому не верит?

– Только мне. А поскольку меня нет на борту…

– Он растерян.

– Нет, – улыбаясь, покачал головой дер Даген Тур. – Ты говоришь о моём капитане, о человеке, которому я доверяю свою жизнь и жизнь людей, которые мне дороги. Растерянность не входит в перечень его характеристик, он сохраняет хладнокровие в любых обстоятельствах. И поскольку меня нет на борту, он никому не доверяет – только себе, своему чутью.

– Ваш цеппель можно подбить с земли?

– Разумеется. К тому же фага наверняка понимают принцип его действия и могут сообразить, куда следует стрелять в первую очередь. Но вряд ли они проявят агрессию… во всяком случае – сразу.

– Я тоже думаю, что Наамар сделает всё, чтобы завоевать доверие ваших людей, – согласилась Феодора. – Но у вас есть радио…

– Однако мы ещё не научились кодировать речь, как это делаете вы.

– То есть нам есть что продать Герметикону?

– Да. – Помпилио перевёл взгляд на женщину. – Теперь ты перестала быть единоличным обладателем бесценного трофея, более того, твой трофей перестал быть бесценным, ведь в представлении Наамара цеппель значит много больше.

– Разве это не так?

Дер Даген Тур ответил настолько выразительным взглядом, что Феодора смутилась.

– Ах, да, это же ваш корабль.

– Именно.

– Вы весьма опытны в таких делах.

– Траймонго – не первая планета, которую я посещаю.

– Я заметила, что вы ни разу не назвали капитана по имени.

– Я не знаю, кого мои люди представят в качестве капитана, – спокойно ответил Помпилио. – Догадываюсь, но не знаю точно.

– То есть на переговоры отправится кто-то другой?

– Капитан слишком ценен, чтобы им рисковать.

– И кто-то из ваших людей согласится подставиться вместо него? – удивилась Феодора.

– Мы цепари, и мы в походе, – твёрдо произнёс дер Даген Тур. – И каждый готов сделать всё, чтобы поход благополучно завершился.

– У вас отличная команда, мессер, – вздохнула женщина.

– Лучшая во всём Герметиконе. – Ложная скромность не входила в число добродетелей Помпилио. – И я уверен в каждом своём человеке.

* * *

«Известие о прибытии «Пытливого амуша» меня не удивило – я ждал, я верил… – но, конечно же, обрадовало. Разумеется, я гнал от себя мысли о том, что с нашим цеппелем могло случиться страшное, однако червячок сомнений нет-нет да впивался в душу, заставляя вздрагивать и закусывать губу. Иногда – до крови закусывать. Когда же Траймонго облетела весть о прибытии летающего корабля, я рассмеялся и, кажется, даже прокричал что-то нечленораздельное, сейчас уже не помню что. К счастью, я в это мгновение был один – в моей комнате стоял радиоприёмник – и никто не стал свидетелем моей радости. Иначе, наверное, они могли бы решить, что я сошёл с ума. Затем я вышел из комнаты, отыскал мессера – он в одиночестве пил вино на главной террасе – и поделился с ним радостью. Мессер хладнокровно ответил, что всё идёт так, как должно, и предложил мне разделить с ним вино. Отказываться я не стал. Тем более я видел, что мессер очень и очень рад. Затем явилась очень напряжённая Феодора, я понял, что им с мессером нужно переговорить, и удалился на малую террасу, с которой тоже открывался неплохой вид, но только на юг. Там я попросил чаю, а когда его принесли, вдруг задумался о том, что одного факта появления «Пытливого амуша» для бурной радости недостаточно – я ведь не знаю, всё ли в порядке с командой? Если мы с мессером, Бабарским и несколькими цепарями таинственным образом «выпали» из цеппеля, не случилось ли подобное с другими членами экипажа? Например, с Аурелией? Эта мысль пронзила меня так сильно, что я едва не задохнулся от страха. Сколько человек осталось на борту? Все ли живы и здоровы? Что… Что с Аурелией? Я едва сдержался, чтобы не броситься к мессеру с предложением немедленно выйти на связь с цеппелем и обо всём разузнать, но вовремя сообразил, что мессер переживает не меньше меня, но сдерживается, руководствуясь одному лишь ему известными соображениями. Он ждёт, а значит, и мне следует проявить выдержку…»

Из дневника Андреаса О. Мерсы alh.d.

«Да никто бы не подумал, что ты спятил, Энди. Куда уж больше?»

Из дневника Оливера А. Мерсы alh.d.

* * *

После того как появление «Пытливого амуша» перестало быть тайной, Дорофеев принял решение пересечь хребет как можно быстрее и распорядился идти на запад на полной скорости. Проложить прямой путь не получилось – некоторые горы были слишком высоки, чтобы пройти над ними, цеппель двигался зигзагами и в какой-то момент наткнулся на необычно широкую и полноводную реку, которую трудно было назвать иначе, чем Стремлением. Грандиозный поток мчался вниз через прорубленное за миллионы лет русло, а вокруг располагались небольшие поселения. Как правило – возле причалов, к которым подходили дороги от рудников и заводов. Если цеппель замечали – люди задирали головы и разглядывали его, но не выказывали ни страха, ни агрессии.

Зато в эфире творилась настоящая вакханалия.

– Это новое оружие Фага?

– Это новое оружие Мэя?

– Кто атакует Стремление Харо?

– Кто придумал эту странную машину? Откуда она взялась?

– Неужели слухи не врали и к нам действительно прилетели чужаки?

– Несколько дней назад из Вонючего рынка поступило странное сообщение о появлении подозрительных чужаков, странно одетых и ничего не знающих о Траймонго. Говорили, что чужаки упали с неба…

– Неужели сенаторы ничего не знают?!

– Почему корабль не отвечает на вызовы? Неужели на нём нет радио?

Дорофеев, Кира