Шрифт:
Закладка:
- Все в порядке, - похоже на ремиссию для безнадежного больного.
И дальше… Поток слов. Возмущенных, яростных.
Лиля не позволяет мне ничего сказать. Ни-че-го!
Накричать на нее хочется, заткнуть, заставить выслушать. Но это лишь отпугнет ее. Я и так напортачил будь здоров.
Вдох-выдох.
- Где ты, рыбка? – спрашиваю тихо и о-очень аккуратно. Жду, взорвется или нет.
Она же просто… отключается.
Исчезнуть из ее жизни требует? Теперь это невозможно. Я и с того света Лилю достану.
Собираюсь сбавить скорость перед светофором. Но какого-то черта педаль не реагирует. Стрелка на спидометре вниз не двигается.
Какого…
Мой верный лексус неожиданно подвел меня? Да бред!
Красный…
А я все еще на полной скорости мчусь в ад. Единственное, что могу сделать – свернуть на обочину. Чтобы не утащить за собой еще кого-нибудь…
***
На следующий день. Лиля
Накрываю голову подушкой, уши зажимаю, но трель пробивается сквозь пух – и прямиком в мозг.
Звонки не прекращаются. В такую рань! Цербер совсем чокнулся.
Значит, отключу телефон! Я еще вчера хотела это сделать… Или нет… Смешанные чувства меня разрывали. И я до сих пор мечусь между разумом и сердцем.
Сложно.
Отключу телефон!
Но вместо этого подношу трубку к уху.
- Мейер, я же просила не звонить мне больше! – рявкаю строго, не глядя на имя контакта.
- Рыбка Лиля? – всхлипывает Софи.
Резко сажусь на постели, глаза протираю. Смотрю на дисплей: она с номера моего отца звонит. Ничего не понимаю! Мне это снится?
- Бусинка? – зову с нежностью и тревогой, но, вспомнив, что она обижена на меня, исправляюсь. - Ой, Софи? А ты…
- Папа в аварию попал, - каждое ее слово убивает.
- Что-о? – кричу так громко, что уже через секунду на пороге Алиса появляется. Заспанная, в пижаме примчалась.
Взволнованно взглядом меня сканирует, подходит ближе, на край кровати садится.
- Я случайно разговор услышала, - ревет Софи мне в трубку, а у меня самой сердце рвется. - Михаил сказал, что папа разбился и сейчас в больнице. А меня не пуска-ают, - переходит на истерику.
- Так, бусинка, - окликаю ее.
Чушь какая-то! Не мог Артур в аварию попасть. Он осторожен всегда за рулем. Нет!
- Маме не могу дозвониться, - судорожно жалуется Софи. – Не отвеча-ает, - воет так, что мне плохо становится. - Сначала мама меня бросила, потом ты уехала, а теперь папа... Вообще умре-ет, - опять истерика.
И, кажется, у меня тоже вот-вот начнется. Свободной рукой за живот держусь. Невольно это делаю.
- Софи! Никогда не говори так, маленькая глупая бусинка! – лепечу сквозь ком в горле. - Все будет хорошо, слышишь?
- Я в больницу хочу-у, - тянет горько.
А я хочу, чтобы все это оказалось страшным сном. Чтобы я очнулась, а в трубку опять Артур бы хамил.
Но проснуться не получается…
Поймав на себе встревоженный взгляд Алисы, немного прихожу в норму и начинаю мыслить более или менее здраво.
- Дай трубку Михаилу? – прошу Софи.
- Он та-ам, - сопит она. - Уехал. А меня оставил с няней. Я к папе хочу-у-у.
Пугаюсь еще сильнее: на эмоциях бусинка может натворить дел. Вся в папку! Взрыв-пакет какой-то.
- Софи, послушай меня, - произношу как можно убедительней, а сама разреветься от переживаний готова. - Никуда сама не уходи, хорошо? Потому что… - лихорадочно думаю. И принимаю решение. - Потому что я приеду, а кто меня дома встретит?
- Я? – догадывается малышка.
- Именно! – начинаю всхлипывать. - Дождешься? И вместе к папе поедем.
- Точно приедешь? Правда-правда? – говорит все так же грустно, но с проблесками надежды.
- Разве я тебе врала когда-нибудь? – откашливаюсь я нервно. - Слушайся няню, Софи. И жди меня, - подумав, зову тихонько. - Бусинка?
- М-м-м? – шумно вдыхает носиком.
- Я люблю тебя, малышка, - выпаливаю абсолютно искренне.
- Прости меня, рыбка Лиля, - опять она плачет. - Я та-ак скучаю.
- Дождись меня! – жду, пока Софи подтвердит и отключится.
С трудом сдерживая слезы, поднимаю взгляд на застывшую рядом подругу. И делаю выбор. Опять неправильный.
- Алиса, прости, но я возвращаюсь на юг.
Много часов спустя
Лиля
Быстро шагаю по коридору больницы. От запахов лекарств и антисептиков невероятно тошнит, но я терплю. На ходу накидываю халат на плечи, второй, но меньшего размера, - протягиваю Софи. Она надевает его шустро, путается в этом балахоне и выглядит смешно. Но личико серьезное и решительное.
Малышка сейчас до безумия Артура напоминает. Собранная в экстренной ситуации, суровая, даже брови хмурит, как он. Наверное, еще и поэтому я так люблю бусинку. Его маленькое отражение.
- Вы к кому? – преграждает путь постовая медсестра.
- Артур Мейер в какой палате? – голос предательски дрожит.
Медсестра задумывается на секунду, а я не могу с нервами своими справиться. Вроде я не ошиблась. Адрес больницы я у мачехи выведала. Отца дома не было, когда я приехала. Пришлось «договариваться» с язвой Ларисой.
Она же не обманула меня?
- В пятой, - наконец отмирает женщина и рукой вглубь коридора машет. – Но время посещений закончилось. Не положено. И так брата к нему пропустили. В порядке исключения, - удивляет меня, окончательно дезориентируя.
- Кого пропустили? – выпаливаю, а сама в памяти своей копаюсь. Не говорил Артур ни о каком брате. Впрочем, он вообще со мной общался мало. Орал только и грубил.
- А вы, собственно, Мейеру кто? – с подозрением щурится медсестра. – Вообще-то мы только родственников к «тяжелым» пускаем, - судорожно сглатываю на этом слове. – А вы родственники?
Молчу, растерянно ресницами хлопаю и губы стискиваю. Я ведь вообще Артуру никто. Даже любовницей сложно назвать. Да и не нужна я ему. Я всего лишь хочу, чтобы Софи успокоилась – и не вздумала сбегать из дома к папе.
- Да, я его дочь, - с вызовом заявляет бусинка. Как непривычно ее такой видеть: она сейчас смелее меня. – Пустите нас с мамой? – просит совсем иным тоном, по-детски жалобным. И глазки делает, как у кота из «Шрека».
Пока я от шока отхожу, медсестра заметно смягчается.
