— Оружие?

— У нас много трофеев, захваченных в боях. Есть мысли, где взять ещё. В крайнем случае — добудут в бою.

— Хм. Спорный вариант, не очень чистый... Но, действительно, заслуживает право на жизнь. Вот только... Как вы собираетесь доставить их всех в свою систему? Все корабли, которые выходят из гиперсвета возле Маяка, дотошно проверяются. Контрабандисты либо не берутся доставлять что-либо на Ирий, либо заламывают такие цены...

— Этот вопрос решаем. Сейчас у нас союз с Перовскими, это один из самых влиятельных родов Дома. Дочь его главы, Снежана, путешествует вместе с нами. Так что это не проблема.

Я бесстыдно врал. Конечно, это была проблема, и ещё какая! Но надежда, что получится как-нибудь со всем разобраться, у меня была. А в том, что этот Герман не пойдёт выспрашивать у Снежаны или Перовского, насколько близко мы «дружим», у меня сомнений не было. Информация же из сторонних источников услужливо предоставит любому любопытствующему материалы, где мы оттягиваемся на яхте или прилетаем вместе в столицу Дома. Большего желать и не надо.

— Что же. Звучит разумно. И что вы будете делать, когда корабль с репликантами появится на орбите Ирия?..

— Возвращать влияние. У меня есть войска даже и без репликантов, многие меня поддерживают, многие сейчас проходят курсы усиленной подготовки. Вы же видели те ролики, которые мы транслировали?Стало быть, понимаете, что кое-каких успехов мы добиться уже смогли. Но этого мало. Вместе с помощью новых бойцов я получу такой вес, что со мной придётся считаться.

Конечно, я мог бы рассказать про готовящуюся десантную операцию... Но параноик внутри меня так и кричал, что разглашать эту информацию не стоит. Если где-то протечёт, эти ребята и так про всё узнают. А что я не стану с ними откровенничать при первой встрече, так то мне только в плюс, не будут считать наивным дурачком.

Герман Стоун демонстративно задумался, хотя было ясно — решение он уже принял давно.

Подтверждая мою догадку, служащий заговорил:

— Хорошо, Темнозар Храбрович. Наш банк может предоставить вам эту сумму на следующих условиях. Двадцать процентов годовых и предоставление определённым компаниям, каким — мы укажем, монополии на закупку поставляемых вами энергоносителей...

— Грабёж.

— Мы вас не неволим. Если у вас на примете есть варианты получше — не смею задерживать... И это было не всё.

— А что ещё?

— Я озвучил оптимистичный сценарий, при котором вам удаётся вернуть власть и положение. Есть ведь ещё и пессимистичный, когда у вас ничего не получится.

— И что тогда?

— Вы и ваша супруга переходите в полное наше распоряжение. Сроком... На пять стандартных лет.

— Неприемлемо.

Я резко встал, Яромира — тоже, хотя и посмотрела на меня с немым вопросом.

— Спасибо за предложение, Герман. Но нам, боюсь, не по пути... Передавайте наши наилучшие пожелания руководству.

Мы уже выходили из кабинета, когда Стоун всё же окликнул нас.

— Ваши предложения?.. Не то, чтобы мы были сразу готовы их принять... Но выслушать можем.

Внутри я возликовал. Торгуется — значит, варианты возможны!

Медленно развернувшись, вернулся к столу, облокотился на него и впился в толстяка тяжёлым взглядом. После чего начал ожесточённо торговаться, сетуя только на то, что у этого Германа Стоуна наверняка надеты артефакты, защищающие от ментальных воздействий — по крайней мере, прочитать его не получалось никак.

Процесс занял добрую пару часов.

В конце мы сошлись на следующих, худо-бедно удовлетворяющих каждую сторону условиях: кредит под восемнадцать процентов и приоритет при заключении контрактов на поставки добытой в Горниле энергии навязанным мне компаниям — но только при условии, что их предложения будут не более чем на три процента менее выгодны, чем остальные.

В случае невозможности в течении трёх стандартных месяцев вернуть себе власть и влияние в системе я соглашался два года выполнять поручения Синдиката из строго оговорённого списка. Их интересовали исключительно мои способности психомансера, про другие они были не в курсе, а я не собирался с этим ничего делать, ведь чем меньше мои будущие враги знают, тем лучше.

Но что было самым для меня главным — в заключённом договоре не было ни слова про то, что я обязуюсь не предпринимать против банка и курирующего его Синдиката никаких враждебных действий. Герману такое даже в голову не пришло, ведь кому вздумается кусать кормящую руку, да ещё и принадлежащую одной из самых могущественных в известном мире корпораций? И меня это заблуждение устраивало полностью.

В процессе ещё потребовал от Германа хоть каких-то гарантий, прикинулся дурачком, и сделал вид, что не знаю ничего про их банк. В ответ на это служащий предоставил мне гостевой доступ к корабельному вычислителю, позволил войти в сеть, чтобы изучить положительные отзывы о «Прогрессе»... Которые я уже видел. Но старательно делал вид, что читаю. И одновременно старался взломать систему и внедрить в неё хотя бы простейшие вирусы.

Когда мы наконец расстались, одинаково довольные и недовольные друг другом, я был выжат, как лимон, но вполне удовлетворён. И когда мы спустились по трапу и ступили на грязный металлический пол ангара, я позволил себе в первый раз улыбнуться.

Яромира заметила это и осторожно взяла меня за руку.

— Что это было, Зар?

— Потом, дорогая. Всё потом. Хорошо?

— Хорошо. Потом. Но ты обещал. Всё расскажешь!

— Обязательно.

Сопровождаемые тяжко ступающими тамплиерами, мы не спеша вернулись к «Косатке», где застали взволнованного Александера.

— И что у нас тут ещё плохого? — ещё на подходе спросил я у него.

— Что, что... Зла на них на всех нет! Твари!

— На кого?

— Да на руководство этой треклятой станции! Они требуют заполнить целую гору бумаг, чтобы получить обещанные за бой выплаты. Им нужны подтверждения об уничтожении каждого корабля, завизированные экспертами, обязательны свидетели... Процесс оформления займёт по меньшей мере несколько дней. И о том, чтобы договориться об оплате уничтоженных внутри Аномалии Слуг Древних, боюсь, не может быть и речи.

— Прекрасно. Такими темпами они добьются того, что никто, кроме собственных кораблей, в следующий раз их защищать не будет...

— Им плевать. Тут постоянно новые лица — улетят одни, прилетят другие, которые ничего не знают. И поведутся на награду так же, как и мы. К тому же — ну, наверное, её всё же реально получить... Просто не для нас. Ведь у нас