Ник отпустил меня, но все еще не отстранился, продолжая почти сидеть на моих бедрах. Он намочил ватку перекисью и принялся обрабатывать укус клеща. Полицейские наблюдали за нами, даже не думая отвернуться. Я в отместку тоже пилила их взглядом.

Когда Ник слез с меня, я почувствовала и огорчение, и облегчение одновременно. Прикрыла глаза, пытаясь собраться. Что это такое? Ну вот что?! Почему я не выбрала себе в напарники какого-нибудь Алешу, который точно бы не пробудил во мне никаких эмоций кроме агрессии! Но с агрессией я привыкла справляться, а с этим... С этим непонятным нет. Я знала, что могу влюбиться в Ника, сразу. Пока этого не произошло. Но эти странные эмоции привлекают опасливые мысли. Не хотелось бы, ой не хотелось бы...

Пока я находилась в прострации, Ник пошел показывать полиции труп висельника. Я быстро собрала карты, одеяло, клеща в невесть откуда взявшейся пластиковой банке, отнесла все в машину и отправилась за напарником. Полиция уже развернулась. Их оказалось вовсе не двое, а больше. Они оглядывали лесок, фотографировали все еще висящее тело, переговаривались между собой. Один из полицейских спрашивал Ника как мы обнаружили это тело. Он честно все рассказал. Только опустил подробности о том, что я ходила в кустики.

– А почему же вы пошли в лес? Если вы ночевали в машине, могли бы просто уехать, а не ходить по лесу, – сказал дядя полицейский Нику, когда я подошла.

Напарник покосился на меня. И промолчал. А полицейский ждал ответа.

–А что, по-вашему, люди в туалет не ходят? – язвительно спросила я, уперев в бока руки. – Я справляла малую нужду! Могу даже показать где именно, чтобы вы проверили.

– Ада, – одернул меня Ник.

Но что толку? Я почему-то была злая. Может, дело в критических днях? Не так часто, но в эти дни у меня часто сносило крышу. Причем, Высшие Силы после таких моих всплесков эмоций никому не мстили. Значит ли это, что я могу себя не сдерживать?

– А может, мне продемонстрировать, как я это делала? – вскинула я брови. – Что скажете? Любите за таким наблюдать?

И Ник, и дядя полицейский, вылупили глаза. А моя злость сошла на нет. Как рукой сняло... Я поняла, что попала в точку. Почувствовала. И теперь уже таращила глаза я, с опаской, на дядю полицейского. Затем придвинулась поближе к Нику, вцепилась в его футболку. От моего телодвижения напрягся уже Ник. И тоже с подозрением уставился на дяденьку. Тот же пошел красными пятнами, занервничал, быстро убрал все бумаги, на которые записывал показания Ника, в портфель, и отошёл от нас. Я выдохнула.

– Что такое, Ада? – прошептал мне Ник на ухо, отчего по моей коже поползли мурашки.

Я сглотнула и ответила:

– Я почувствовала.

– Что?

– Его предпочтения, как ты, наверное, и сам заметил. Ну что? Мы свободны, нет? Как-то не хочется в одном лесу с таким дядькой находиться.

– То есть труп тебя больше не смущает?

– Труп висит и никого не трогает, ничего не помышляет. А этот дядька теперь явно меня не любит.

– Нам, кстати, с ним работать.

– Что? – подняла я глаза на Ника.

– Именно с ним нам придется работать по делу в Новграде. Его зовут Алексей Евгеньевич.

– Все Алешки, что ли, с прибамбахом? – пробормотала я. – Ну ладно. Главное, меня с ним наедине не оставляй, хорошо? Я теперь его боюсь.

– Да мы и так с тобой не разлей вода.

Мы пошли к машине, оставив у трупа кучу полицейских. И поехали в Новград. Для начала в эпидемиологический центр. Надо же сдать клеща на анализы! Ну а после в управление, где нас поджидали.

На этот раз генерал был высокий, стройный и относительно молодой. Он обладал благородными чертами лица и пронзительно голубыми глазами при иссиня-чёрных волосах с проседью. Я с восхищением на него уставилась. Надо бы нарисовать его! Давненько я не брала в руки карандаш. Разве что по дорогам парочку пейзажиков в блокнотик черканула, да один раз Ника.

– Добрый день, – голос генерала был под стать внешности. Низкий и бархатистый. – Меня зовут Дубов Егор Максимович. Ваши имена мне известны, можете не представляться. Как добрались?

– Нормально, – хмуро ответил Ник. – По дороге обнаружили висельника и проехали мимо места аварии.

Егор Максимович цокнул:

– А вы притягиваете приключения, да?

Я подавила появляющуюся на лице усмешку. Приключения мы не притягиваем. Силы ведут меня туда, где я нужна. Ну и оберегают.

– Значит так, работы у вас будет много. Во-первых, будете расследовать дело, которое мы изначально планировали вам дать. Полгода назад умерла девушка. Ее нашли на улице зимой лишь в нижнем белье. Никаких следов убийства, ничего постороннего в организме не обнаружено. Поставили естественную причину смерти – от переохлаждения. Но закрыть дело не можем, ведь мать погибшей утверждает, что девушку ограбили, так как она уходила из дома с одеждой и с сумочкой. Найти того, кто ее ограбил, нам не удалось. Может, ведьминская сила тут поможет? – Егор Максимович мило улыбнулся мне. – По всем вопросам обращаться к тому, кто вел это дело. К Алексею Евгеньевичу. Во-вторых, авария, которая случилась ночью. Я очень надеюсь на вашу помощь, потому что там тоже что-то непонятное. Еще и личности погибших устанавливать. Все документы сгорели, тела сгорели. По номерам машин о погибших много не вызнаешь...

Я поджала губы, чтобы не сболтнуть лишнего. Хотелось сказать, что я могу помочь с идентификацией личности. Но на это уйдёт столько сил! И это такой стресс для меня! Нет уж... Если они не смогут установить личности парочки людей, я помогу, а всех... И вообще, им тоже надо работать, а не сваливать все на ведьм.

– Жить вы будете в служебной квартире, – продолжал вещать генерал. Он вдруг прищурился, оглядев сначала меня, потом Ника. – Вы пара?

От такого вопроса я обалдела. Да и Ник, похоже, тоже. Мы переглянулись.

– С какой целью интересуетесь? – напряжённо спросил напарник.

– Дело в том, что свободны лишь две однокомнатные служебные квартиры, и в каждой не особо много мебели. И спальных мест в том числе. В одной – лишь двуспальная кровать, во второй – раскладной диван. Если не пара, значит, Никите выделим одну квартиру, Аде другую.

Вот тут уже