– В карцере при нашей полковой гауптвахте. – Цесаревич вновь потянулся к графину. – В местную тюрьму я их не рискнул. Все эти поляки… мало ли…

– И очень правильно сделали, ваше высочество! – одобрительно покивал Денис. – А что, про гауптвахту тоже, верно, многие знают?

Великий князь со звоном поставил стакан на стол:

– Ну, знают. Не так уж, чтоб многие, но… Адъютанты мои, как же им не знать?

– Казачки еще, – меланхолично напомнил Давыдов. – И вся утренняя прислуга. Скажете, не было зевак?

Наследник российского престола не успел ответить. В дверь кабинета учтиво и настойчиво постучали.

– Да! – раздраженно бросил цесаревич.

Вошел бравый адъютант, полковник. Вытянулся и, щелкнув каблуками, протянул желтоватый листок:

– Срочное донесение, ваше высочество!

– Срочное? Ну, давай… И ступай, ступай, братец…

Великий князь развернул листок… и, не сдерживаясь, выругался грубой нецензурной бранью:

– Все четверо мертвы! Трое караульных солдат убито!

– Но в карауле, кажется, четверо? – насторожился Дэн.

– Четвертый исчез. Ищут.

Глава 7

Место происшествия Давыдов осмотрел лично под видом военного пристава-дознавателя… или как уж тогда называлась сия должность. Осмотрел, опросил свидетелей – косвенных, прямых, естественно, не осталось.

Картина складывалась следующая. В карцер при главном полковом карауле – именно так в те времена именовалась гауптвахта – четверых злодеев водворили сразу же после задержания, утром. Поступили по уму – для каждого нашлась отдельная камера, ради чего пришлось срочно выпустить содержавшихся там за различного рода провинности солдат. Как и договаривались, великий князь намеревался допросить арестованных совместно с Денисом… однако, вот, немного не успел! Совсем-совсем немного.

Тут и не нужно было быть судебно-медицинским экспертом, чтобы почти точно сказать: смерть узников наступила совсем недавно, за пару часов до приезда цесаревича и Дениса. Один был застрелен, двое – заколоты штыком, последний же принял в сердце кинжал.

– Нет, не кинжал… Нож, ваше высочество, – обернулся от трупа гусар. – Видите рану? Одна кромка клинка – режущая, вторая – тупая. Определенно нож! Очень хороший, острый. И пользовались им, надо сказать, умело. Кстати, и караульных зарезали так же. Похоже, что этим же ножом… Застали врасплох.

– Полагаете, четвертый? – Цесаревич соображал быстро. – Я тотчас же отдам приказ об усилении розыска!

– Хотелось бы опросить унтер-офицеров… – высказал просьбу Дэн. – Еще – дежурного офицера и… Кто тут у вас занимается канцелярией?

– Они все ждут. – Константин Павлович хмуро махнул рукой. – Делай свое дело, Денис Васильевич, а я поеду уже. Послезавтра надо быть в Вене! Вернусь – доложишь мне обо всем обстоятельно. На сегодня – все.

Подозреваемый – некто Иван Федорович Петров – оказался из крепостных крестьян Тверской губернии, забритый в рекруты еще пять лет назад. Принимал участие в войне с Наполеоном, в том числе и в Заграничном походе, во время последнего и был оставлен в Польше, причем еще с весны 1813 года, с того самого момента, когда русская армия заняла все Великое герцогство.

– И что же, все эти два года рядовой Петров провел здесь, в Варшаве?

– Да, так, – согласно кивнул полный поручик, ведущий всю канцелярию «главного караула». – Все оба года – здесь. Ну что о нем сказать? Служака справный. Взысканий не имеет, две медали. Хороший столяр.

– Столяр?

– Ну да, – покивал поручик. – Любитель, знаете, вырезать что-то из дерева. Поделки там всякие… Он обычно их в какую-то лавку сдавал. Здесь, в Варшаве.

– А какие именно поделки?

– Да чаще эти, знаете, птицы. С крыльями такими, из щепочек… Ну, в деревнях такие к потолку подвешивают… на севере.

Больше ничего толкового о Петрове Денис Васильевич не узнал и даже засомневался, а там ли он вообще копает? Уж больно портрет предполагаемого злодея вырисовывался геройский и бесконфликтный… Опять же, в свободное от службы время не пьянствовал, по падшим девкам не бегал, а резьбой по дереву занимался. С другой стороны, именно это и подозрительно! Не солдат, а агитплакат из истории советских вооруженных сил!

Однако же его вполне могли и подставить… Проникли, убили, а тело забрали с собой, дабы направить следствие на ложный путь. Могло так быть? Вполне. Правда, слишком уж громоздко. Ладно, сами – или самому – проникнуть да незаметно уйти. А ну-ка с трупом? Попробуй-ка его вынеси незаметно!

Лавку, лавку надо искать, будет хоть какая-то зацепка. Ну, и газетенки прошерстить… Там, кстати, уже и без Дениса работали, однако ничего толкового не узнали. Щелкоперов-журналюг установили, так они и не скрывались! Сразу, при задержании, начали орать, что газетчики… За то и поплатились. Чтоб не разболтали лишнего. А чего именно – лишнего? Вряд ли их, людишек напрочь левых, посвящали во всю задумку, скорее всего, использовали втемную. Тогда почему зачистили? Знали кого-то важного? Могли проболтаться, выдать. Тут надо работать со связями, и работать вдумчиво, использовать местные полицейские силы, сыск. Уж без местных – точно никак, без местных можно со своим… с Петровым этим… попытаться…

Список варшавских сувенирных лавок лежал перед Давыдовым уже вечером. Всего их оказалось тридцать две! И это только крупные, так сказать, посещаемые. Деревянными скульптурами вполне могли торговать и на рынках, и старьевщики… С другой стороны, деревянные русские птички – вещица приметная. Интересно, кто бы их мог купить?

С лавками неожиданно помогла Данута, заглянувшая к Денису на огонек уже буквально на следующий день, причем – с утра.

– Я просто так зашла, правда. Посмотреть, как ты живешь.

– А-а… – Денис поспешно запахнул шлафрок. – Адрес ты откуда узнала?

– Сам же сказал! Не помнишь? Еще и в гости звал, да-а.

Девушка с напускной обидою тряхнула головой и надула губки. Темные локоны ее дрогнули, пушистые ресницы затрепетали…

– Ну, ты садись, садись… – Давыдов подставил стул. – Шампанское, кофе? Эй, Андрюшка, ты там уснул, что ли?

– Шампанское по утрам? Фи! – Пани Василевска, поставив в угол зонтик, повела плечиками и сбросила на руки подбежавшему слуге красное кашемировое полупальто с пелериной. Серо-голубое платье с плечиками-бутонами и рюшами по всему подолу очень шло сей юной стройненькой пани, и она это прекрасно знала.

– Пустовато тут как-то… – Обозревая жилище Дениса, девушка фыркнула.

Да, откровенно говоря, и обозревать-то было особо нечего. Довольно большая по метражу комната в два окна и с балкончиком имела интерьер достаточно скромный: старый, обитый потертою кожей диван, два комода и овальный лаковый стол с двумя стульями на гнутых ножках. В углу стояла софа, на ней и спал постоялец.

– На пол хорошо бы ковер. – Встав, панночка принялась прохаживаться по комнате. – Знаешь, такой пушистый, с рисунком. Сюда, в угол, обязательно какой-нибудь цветок в красивом горшке