– Она призналась, что Лиам не ушел. Цитирую: «Там было так много крови». – Взгляд Иви скользнул к алтарю. – Так где тело?

– Тебя в самом деле заботит только это? – в самом начале она сказала мне, что есть только одна вещь, которая имеет для нее значение. Я подумала, что это не было ложью – просто ее единственная цель не была связана с Тоби.

Тоби ее не волновал.

– Забота – это верный путь к страданиям, и я уже очень давно никому не позволяю причинять мне боль. – Иви вновь улыбнулась, словно у нее было преимущество и она не лежала, прижатая к земле. – Справедливости ради, я предупреждала тебя, Эйвери. Я говорила, что, если бы я была на твоем месте, я бы тоже не доверяла себе. Я говорила, что я сделаю что угодно – что угодно, – чтобы получить желаемое. И я говорила, что никогда не стану невидимой.

– А Тоби, – я пристально посмотрела на нее, боль от осознания нахлынула на меня, – хотел, чтобы ты спряталась.

– Блейк хочет, чтобы я была рядом, – сказала Иви с жаром. – Просто сначала я должна проявить себя.

– У тебя еще нет печати, верно? – спросила я. Я вспомнила, как прабабушка говорила, что Винсент Блейк никому – а речь шла о его семье – не давал путевку в жизнь просто так.

– Я получу ее, – отрезала Иви, ее голос горел жаром целеустремленности. – Отдай мне флешку – и, возможно, ты тоже получишь то, что хочешь. – Она выдержала паузу, а затем вонзила гвоздь прямо в мое сердце: – Тоби.

Мне было тошно даже слышать его имя от нее.

– Как ты можешь так поступать? – спросила я, думая о фотографии, которую прислал Блейк, о синяках на его лице, а затем о фотографиях Тоби и Иви в галерее ее телефона. – Он доверял тебе.

– Легко заставить людей доверять тебе, – мягко ответила Иви, – если позволить им увидеть, как ты истекаешь кровью.

Я подумала о синяках и ссадине, с которыми она появилась здесь и которые демонстрировала, и задалась вопросом, попросила ли она кого-то ее ударить.

– Ты можешь потратить всю свою жизнь, стараясь не причинять боли другим, – продолжила Иви высоким и чистым голосом, – но заставить людей испытывать боль из-за тебя – вот настоящая власть.

Я подумала, как Тоби сказал мне, что у него две дочери.

– Отдай мне флешку, – вновь попросила Иви, ее глаза все еще сверкали, – и ты больше никогда меня не увидишь, Эйвери. Я получу свою печать, а у тебя останется это место и мальчики. Мы обе выиграем.

Она бредила. Орен сильнее прижал ее. Она пришла ко мне с пистолетом. Она была не в том положении, чтобы вести переговоры.

– Я ничего тебе не отдам, – отрезала я.

Послышалось какое-то движение. Я резко повернула голову к двери часовни. В проеме стоял Грэйсон, освещенный сзади, его взгляд был прикован к Орену, который держал Иви.

– Отпусти ее, – приказал Грэйсон.

– Она представляет угрозу, – отрезал Орен. – Она направила пистолет на Эйвери. Единственное место, куда я ее отпущу, – это далеко-далеко от всех вас.

– Грэйсон. – Мне стало плохо. – Это не то, что ты думаешь…

– Помоги мне, – начала умолять его Иви. – Забери у Эйвери флешку. И не позволь им забрать ее у меня.

Грэйсон смотрел на нее еще несколько мгновений, а затем медленно подошел ко мне. Он забрал флешку. Я просто стояла. Чувствуя опустошение внутри себя, я наблюдала, как он повернулся к Иви.

– Я не позволю тебе заполучить ее, – мягко сказал Грэйсон.

– Грэйсон… – мы с Иви одновременно произнесли его имя.

– Я слышал.

– Неважно, что ты слышал, ты знаешь, что злодей здесь не я, Грэйсон, – не растерялась Иви. – Твой дед – он должен мне. Он должен тебе, а ты и твоя семья ничего не должны Эйвери.

– Я должен ей больше, чем она понимает, – Грэйсон перевел взгляд на меня.

Внутри меня прорвалась плотина, и вся боль, которую я не позволяла себе чувствовать, хлынула наружу, а вместе с ней и все остальное, что я когда-либо чувствовала к Грэйсону Хоторну.

– Ты такой же ужасный, каким был твой дед, – попыталась Иви. – Посмотри на меня, Грэйсон. Посмотри на меня.

Он выполнил ее просьбу.

– Если ты позволишь Орену выставить меня отсюда, я позвоню в полицию. Если ты попытаешься заставить меня вернуться к Винсенту Блейку с пустыми руками, клянусь тебе, я найду утес, с которого можно спрыгнуть. – В голосе Иви было что-то свирепое, безумное и дикое – и, казалось, она на самом деле это сделает. – Кровь Эмили на твоих руках. Ты хочешь, чтобы на них была еще и моя?

Грэйсон уставился на меня. Я видела, как он вновь переживает тот момент, когда нашел Эмили. Я видела эффект, который произвела на него угроза найти утес. Я видела, как Грэйсон Давенпорт Хоторн тонет, тщетно борясь с подводным течением. А потом я увидела, как он перестал бороться, позволил воспоминаниям, горю и правде захлестнуть его и глубоко вздохнул.

– Ты большая девочка, – сказал он Иви. – Ты сама делаешь свой выбор. Что бы ты ни делала после того, как Орен отправит тебя собирать вещи, – это твое решение.

Я задумалась, твердо ли он сам верил в эти слова.

– Это твой шанс, – сказала Иви, пытаясь вырваться из хватки Орена. – Это искупление, Грэйсон. Я твоя, а ты можешь стать моим. Это твоя вина, что Эмили умерла. Ты мог ее остановить…

Грэйсон шагнул к ней.

– Я не обязан был это делать. – Он посмотрел на флешку в руке. – А это бесполезно для тебя.

– Откуда ты знаешь? – Иви яростно сражалась с захватом Орена.

– Если эта флешка – дело рук моего деда, – объяснил ей Грэйсон, – тебе понадобится декодер, чтобы разобраться с файлом. Хоторн никогда не оставит незащищенным ни одно ценное знание.

– Значит, я взломаю шифр, – пренебрежительно отреагировала Иви.

Грэйсон приподнял бровь.

– Без второй флешки – нет.

Второй флешки.

– Ты не можешь так поступить со мной, Грэйсон. Мы так похожи, ты и я. – Было что-то в том, как Иви сказала это, что-то в ее голосе заставило меня думать, что она действительно так считала.

Грэйсон не моргнул.

– Больше нет.

Мгновение спустя люди Орена ворвались в часовню.

Орен повернулся ко мне:

– Что будем с ней делать, Эйвери?

Иви направила пистолет на меня. Это было преступлением. В отличие от лжи. В отличие от манипуляций. Я не могла доказать что-либо еще. И не она была главным врагом.

Главной угрозой.

– Пусть ваши люди выпроводят Иви из поместья, – попросила я Орена. – С