Шрифт:
Закладка:
– Орен может отправить людей следить за коттеджем. – Джеймсон заговорил, встав рядом со мной. Он знал, как мне было больно, но оказал любезность, притворившись, что не знает. – Если Иви представляет угрозу, мы можем держать ее под наблюдением.
Я обернулась, чтобы посмотреть на него.
– Ты знаешь, что дело не во мне и Грэйсоне, – сказала я, заставляя вытеснить образ парня из своего сознания. – Скажи мне, что ты знаешь это, Джеймсон.
– Я знаю, – ответил он, – что я люблю тебя и, несмотря на все трудности, ты любишь меня. – Улыбка Джеймсона была не такой широкой, но не менее кривой, чем обычно. – Я также знаю, что Грэй лучший. Он всегда таким был. Лучший сын, лучший внук, лучший Хоторн. Я думаю, поэтому мне так сильно хотелось, чтобы Эмили выбрала меня. Хотя бы раз я хотел быть тем самым. Но им всегда был он, Наследница. Я был для нее игрушкой. Она любила его.
– Нет. – Я покачала головой. – Она не любила. С людьми, которых любят, так не обращаются.
– Ты так не делаешь, – ответил Джеймсон. – Ты благородна, Эйвери Кайли Грэмбс. Как только ты выбрала меня, ты осталась со мной. Ты любишь меня, шрамы и все остальное. Я знаю это, Наследница. Правда. – Джеймсон сказал эти слова абсолютно серьезно. Он верил в них. – Это так ужасно, – продолжил он, – что я хочу быть лучше для тебя?
Я подумала о нашей ссоре.
– Лучше будь моим другом и партнером и пойми, что ты не можешь принимать решения за меня. Лучше – это то, что благодаря тебе я вижу себя человеком, способным на все. Я бы выпрыгнула из самолета с тобой, Джеймсон, спустилась бы с тобой на сноуборде по склону вулкана, поставила бы все, что у меня есть, на тебя – на нас против всего мира. Ты не можешь убегать, рисковать и ожидать, что я останусь в твоей позолоченной клетке. Ты не такой, и я хочу не этого. – Я не знала, как сказать это так, чтобы он действительно услышал меня. – Ты, – я шагнула к нему, – всегда делал меня смелее. Ты вытаскиваешь меня из зоны комфорта. Ты не сможешь загнать меня обратно.
Джеймсон взглянул на меня, словно пытался запомнить каждую черточку моего лица.
– Я отпустил Эмили. Но не Грэй. И в душе я знаю, что, если бы он сделал это, он бы влюбился в тебя. Он бы точно сделал это. Когда ты такая, Наследница, какой у него был бы выбор?
– Я бы выбрала тебя, – сказала я Джеймсону. Ему нужно было это услышать. Мне нужно было это сказать, даже несмотря на то что для меня самой это не было вопросом.
В ответ Джеймсон одарил меня еще одной кривой улыбкой.
– В такие моменты, Наследница, я жалею, что не влюбился в девушку, которая не умеет так хорошо блефовать.
* * *
Джеймсон ушел, как и Грэйсон.
– Давайте поедем обратно в Дом, – сказал Орен. Он никак не прокомментировал то, что только что произошло.
Я не позволила себе дальше думать о Джеймсоне или Грэйсоне. Вместо этого я размышляла об остальном: о пропавшем сыне Винсента Блейка, мести и играх, которые Блейк вел со мной. Об историях в таблоидах, журналистах, финансовых атаках со всех сторон, попытках избавиться от моей службы безопасности и обо всем этом времени, пока он изводил меня тем, что Тоби у него.
Подсказка за подсказкой.
Загадка за загадкой.
Я устала от этого. Вернувшись в Дом, я пошла за телефоном, который прислал мне Блейк. Я набрала единственный номер, который в нем был, и, когда он не ответил, я начала звонить со своего настоящего телефона – каждому человеку, который получил желанное приглашение в ВИП-ложу владельца моей команды НФЛ, каждому игроку в техасском обществе, который пытался подлизаться ко мне на благотворительном вечере, каждому человеку, который хотел моих инвестиций.
Деньги притягивали деньги. Влияние притягивало влияние. И я устала ждать следующую подсказку.
Мне потребовалось время, но я нашла того, у кого был номер Винсента Блейка и кто был готов дать его мне, не задавая вопросов. Мое сердце яростно колотилось в груди, пока я набирала номер.
Когда Блейк ответил, я не стала утруждать его притворством.
– Я знаю об Иви. Я знаю о вашем сыне.
– Разве?
Вопросы, загадки и игры. С меня хватит.
– Чего вы хотите? – спросила я. Я задумалась, мог ли он слышать гнев – и каждую унцию эмоций под ним.
Я задумалась, не заставит ли это его считать, что он выиграл.
– Чего я хочу, Эйвери Кайли Грэмбс? – Винсент Блейк, казалось, забавлялся. – Угадай.
– С меня хватит загадок.
В ответ я услышала тишину – но он все еще был там. Он не отключился. И я не собиралась первой прерывать молчание.
– Разве это не очевидно? – наконец произнес Блейк. – Я хочу узнать правду, которую Тобиас Хоторн скрывал от меня все эти годы. Я хочу узнать, что случилось с моим сыном. И я хочу, чтобы ты, Эйвери Кайли Грэмбс, раскопала прошлое и принесла мне его тело.
Глава 65
Винсент Блейк верил, что его сын был мертв. Он верил, что тело находилось здесь. Я подумала о семейной печати Блейка, о том факте, что Тоби украл ее, о реакции его отца на то, что он это сделал.
Ты знаешь, что я оставил там, написал Тоби моей маме много лет назад. Ты знаешь ему цену. Тоби, будучи подростком, украл печать – и спрятал стихотворение «Древо яда» Уильяма Блейка, чтобы отец его нашел.
– Он хотел, чтобы вы поняли, что он знал правду. – Почему-то мне казалось правильным обратиться к Тобиасу Хоторну. Это было его наследие. Все это. – Что вы сделали, – прошептала я, – когда обнаружили сына Винсента Блейка на своей территории?
Когда он осознал, что человек добрался до него через шестнадцатилетнюю девушку. Эта девушка, возможно, и воображала себя возлюбленной, но Тобиас Хоторн видел историю в другом ключе. Уиллу Блейку было уже больше двадцати. А Мэллори – всего шестнадцать.
И в отличие от Винсента Блейка Тобиас Хоторн не верил, что мальчишки есть мальчишки.
Что с ним случилось? – услышала я голос Иви в своей голове. С твоим Лиамом? И все, что сказала Мэллори Лафлин, было: Лиам ушел.
Почему он ушел?
Он просто это сделал.
Я пошла в
