прицелом даже самые тупые люди нередко говорили очень умные вещи. – А кто дал право волку загрызть отбившегося от стада бизона? Кто дал право тигру схватить самую медленную антилопу, кто дал вороне право разорить гнездо какого-нибудь соловья, который не сумел его правильно спрятать?! Природа дала, друг мой! Сама матушка природа! И тот закон, придуманный уже потом людишками, который, как ты говоришь, тебя должен охранять, он исказил самое главное – закон самой этой природы, закон, который лежит в основе всего нашего бытия, в том числе в основе этого глобального мафиозного миропорядка. Помнишь Маркса и Энгельса? Базис и надстройка, впрочем, ладно, этого ты уже точно не знаешь. Человек, мой друг, это прежде всего хищное создание. Умное, сильное, до невозможности опасное животное, лицом к лицу с силой которого не хотел бы встретиться ни один другой представитель животного мира. Мы, люди, рождены для того, чтобы убивать других, мы рождены для того, чтобы охотиться. В этом-то и есть вся наша суть. В этом-то и есть наш инстинкт. И лишая человека этого инстинкта, ты лишаешь его своей природной основы!

– Ну так и охотьтесь на животных, на медведей там всяких, на волков! Меня только отпустите! – вскрикнул Андрей. – Я же… человек…

Александр покачал головой и лицо его снова озарилось улыбкой.

– «Нет лучше охоты, чем охота на человека. Кто познал охоту на вооружённых людей, и полюбил её, больше не захочет познать ничего другого». Это сказал Хемингуэй. Знаешь кто это?

– Актер какой-то, – подавленно проговорил Андрей.

– А вот здесь ты не угадал. Хотя для тебя тоже не плохо. Охота на медведей и волков не так интересна, если умеешь стрелять. Ну не пойдешь же на медведя с рогатиной, как в старину? Ведь нет ни навыков, ни умения, да и смелости такой безрассудной теперь уже тоже нет. Ведь в наше время человеческая жизнь ценится очень сильно. А стрельнуть из винтовки с оптикой за пол километра это и дурак может. Ведь ты же сам мне это давеча рассказывал. Такая охота не приносит никакого удовольствия, и здесь я с тобой полностью согласен. Это как в тир сходить, как в игрушку какую-то на компьютере поиграть. А вот человек – это уже совершенно другое дело. Охота на человека, на такую же умную и кровожадную тварь как ты сам, – вот она охота настоящая! Это риск, это адреналин, это нервы, напряжение, эмоции! Убивал ли ты когда-нибудь человека? – Александр наклонился совсем близко к Андрею. Андрей с испугом посмотрел на него и отполз чуть назад. – Не убивал, по взгляду твоему овечьему вижу. Так вот, если бы убил, то понял бы меня очень хорошо. Человек, который убил другого человека, сознательно убил, я имею ввиду, там всякого рода обстоятельства бывают, я о них не говорю, так вот такой человек уже никогда не будет прежним, он будет чувствовать этот запах крови на своих губах до самого конца, до того самого момента, пока не умрет, либо кто-нибудь ему конец не положит. Инстинкт охотника, пробудившись один раз, не угасает в человеке уже никогда!

– И ради этого своего инстинкта вы других людей убиваете?

– И ради этого инстинкта убиваем, – тихим голосом подтвердил его слова Александр.

– Ну а я-то почему? Я что, особенный какой-то или чё?

– Да нет, ты не особенный, – Александр выпрямился, – ты обычное дерьмо! На твоем месте мог бы оказаться любой из твоей же породы. Просто тебе, мой друг, повезло чуть меньше других.

– Так это не охота получается, это просто убийство! Снимите с меня эти кандалы, дайте мне оружие и тогда посмотрим! – огрызнулся, впрочем, огрызнулся как-то тихо и нерешительно, Андрей.

– А вот это уже будет не охота, а война.

– Вы пускаете меня туда без всего! Вы даже шанса мне никакого не оставляете!

– Шанс у тебя будет! – Александр привстал и извлек из кармана какой-то предмет на веревке. – Лови! – он кинул его Андрею. Это был ключ. В каком-то диком напряжении Андрей схватил его и трясущимися руками пристроил его к замочной скважине на толстых наручниках. Но ключ не подходил, он был от какого-то другого замка.

Александр покачал головой.

– Нет, друг, ты явно меня не понял. Я тут тебе все это так долго разжевывал и вдруг на, ни с того, ни с сего – получили ключ, извини что так получилось, будь свободен, да? Не будь так наивен! Это ключ от другого замка. От замка камеры хранения на одном из вокзалов города. Если тебе удастся выбраться отсюда живым, что, в принципе, тоже нельзя полностью исключать, то ты сможешь найти там для себя утешительный подарок. В какой именно ячейке и на каком именно вокзале я тебе не подскажу, пускай это будет последнее твое задание, впрочем, самое простое.

– И чего там… деньги?

– Твоя проницательность начинает меня удивлять. Видимо эти интеллектуальные беседе пошли тебе только на благо.

– Не нужны мне ваши эти сраные деньги, я просто хочу, чтобы вы меня отпустили! – так же тихо проговорил Андрей, впрочем, ключ Александру он уже не вернул, а повесил себе на шею.

– Мы тебя отпустим, Андрюша. Уже совсем скоро отпустим, в этом будь спокоен. Но чтобы уйти с этого острова живым, тебе придется приложить немало усилий.

– И как всё это будет происходить? – спросил Андрей после небольшой паузы. Он начал смиряться со своей судьбой. Возможно, какую-то роль в этом сыграл и ключ к деньгам, который оказался у него на груди.

– Завтра утром, в восемь утра, я приду к тебе и дам тебе ключ, да, именно тот ключ, который ты так ждешь. Дальше у тебя будет ровно двадцать минут, ни минутой больше, ни минутой меньше, на то, чтобы спастись. По прошествии этого времени мы выйдем на охоту и тогда, – Александр снова наклонился вперед и стул под ним громко затрещал, – твоя жизнь окажется только в твоих руках. Попадешься нам – и кончится она о-о-очень быстро.

– А двадцать минут эти вы где будете?

– Здесь, на острове! Мы тебя не оставим, Андрюша, не беспокойся, куда бы ты ни пошел, мы всегда будем рядом! Охотиться на тебя в течение этого времени мы не будем, но ты должен понимать, что мы будем следить за своей безопасностью, и если она будет компрометирована, – Александр погрозил ему пальцем, от чего Андрей снова залез в угол, – наша охота закончится так толком и не начавшись. Чего бы нам, конечно, не очень хотелось. Да и тебе, думаю, тоже.

– И сколько мне надо будет