Шрифт:
Закладка:
Он закончил зевать и позволил стулу снова наклониться вперед. Масляные лампы наполняли его скудно обставленный кабинет светом, хотя его едва ли можно было назвать ярким. Где-то по другую сторону двери офиса находились два клерка и ординарец, которые, несомненно, тоже делали все возможное, чтобы не заснуть. Конечно, им, возможно, было немного легче, чем Хармину. Вероятно, они не провели перед тем почти всю ночь за выпивкой в одной из прибрежных таверн, как Хармин.
Так, как поступил бы я, если бы знал, что сегодня вечером застряну на дежурстве, - кисло подумал он.
К сожалению, его начальство не спросило его об этом, когда его имя всплыло в качестве замены майора Тиллитсина. Тиллитсин на какое-то время был не в состоянии нести ночные вахты. И все же ему повезло больше, чем его лошади. Она наступила в нору ящерицы и, как и его всадник, сломала ногу. Но в то время как нога Тиллитсина была вправлена и загипсована, лошадь просто усыпили. И некоему майору Хармину сообщили, что он будет выполнять ночные обязанности Тиллитсина до тех пор, пока полковник не скажет ему иначе.
По крайней мере, вряд ли что-нибудь случится, - подумал он.
* * *
Капитан Йерли с нетерпением наблюдал и ждал, когда второй катер КЕВ "Торрент" проступит из ночи. Он был рад это видеть - лейтенант Симин, первый лейтенант "Торрента", официально был его заместителем, - но по крайней мере один катер и тридцать пять человек в нем явно сбились с пути.
Неудивительно. Действительно, если бы никто не сбился с пути, это было бы поводом для откровенного удивления, а не просто сюрпризом. Каждый офицер чарисийского флота знал, что первый закон боя гласит: все, что может пойти не так, обязательно пойдет не так. Кроме того, на самом деле удержание пары дюжин катеров, шлюпок и лодок вместе во время гребли почти на двенадцать миль в непроглядной ночи можно было бы считать чудом в книге любого морского офицера.
Проблема заключалась в том, что Йерли ничего не видел за пределами своего непосредственного положения, за исключением редких тусклых пятен света. Он составил самый простой план, какой только мог, затем как можно тщательнее проинформировал всех офицеров, участвующих в сегодняшнем празднестве, прежде чем они отправились в путь. Каждому из них по меньшей мере дважды объяснили его конкретную роль, и каждому из них также были даны инструкции на случай непредвиденных обстоятельств, если кто-то другой не сможет вовремя добраться до намеченного места назначения. Однако это не обязательно означало, что офицеры, о которых идет речь, действительно поняли свои инструкции. И даже если бы они это сделали, не было никакого способа предсказать, какие навигационные ошибки могли быть вызваны капризами ветра и прилива. Было даже теоретически возможно, что назначенной цели вообще смогли достичь только пять катеров, которые на самом деле мог видеть Йерли.
Прекрати это! - он покачал головой. - Конечно, они там... где-то. И все они ждут твоего сигнала.
Катер Симина подошел к катеру Йерли. Протянутые руки соединили две лодки, и Йерли наклонился к лейтенанту.
- Думаю, мы на месте, - тихо сказал он. - Хотя я не уверен. Это, - он махнул рукой в сторону причала, в тени которого покачивались на волнах лодки, - должно быть, восточный пирс, если мы там, где должны быть.
Симин кивнул, как будто он уже прекрасно не знал это, и Йерли почувствовал, как его рот скривился в натянутой усмешке.
- Независимо от того, восточный это пирс или нет, это пирс, и он просто должен сойти. Вы берете свой катер и катер "Дифендера", стартуете и разворачиваетесь на дальнюю сторону. Я поведу другие лодки вниз по этой стороне.
- Есть, есть, сэр, - подтвердил Симин. Были отданы шипящие приказы, и Симин и назначенные лодки неуклонно двинулись прочь.
Йерли дал им несколько минут для занятия позиции на дальней стороне пирса. Затем его катер повел оставшиеся лодки вниз по ближней стороне к берегу, держась самых плотных и темных теней, отбрасываемых галеонами, которые были пришвартованы к пирсу с обеих сторон.
* * *
Двое часовых на восточном пирсе стояли, мрачно вглядываясь в темноту. Очень мало обязанностей могли бы сравниться по скуке с наблюдением за пустынной набережной полностью блокированного порта. Обычно они могли бы, по крайней мере, с нетерпением ждать возможности быть вызванными местной городской стражей, чтобы помочь разобраться с пьяной дракой где-нибудь. Но у моряков, чьи корабли попали в блокаду, закончились деньги, на которые можно было повеселиться, и местное правительство ввело комендантский час, хотя бы для того, чтобы убрать с ночных улиц назойливые экипажи торговых судов. Это означало, что делать им было абсолютно нечего, кроме как стоять там, глядя на море, как будто их единоличная преданность бдительности могла каким-то образом предотвратить нападение чарисийцев.
Кроме того, пока они стояли здесь в темноте, они прекрасно знали, что рота армейских солдат, которая должна была ждать, находясь в мгновенной готовности отреагировать на любую тревогу, которую они могли поднять, несомненно, играла в кости в казармах. Дело было не столько в том, что они завидовали товарищам-солдатам за их развлечения, сколько в том, что их возмущало свое неучастие в них. И все же... Один из них что-то услышал за вздохом ветра и равномерным плеском волн. Он не знал, что это было, но начал поворачиваться в этом направлении как раз в тот момент, когда мускулистая рука обхватила его сзади за шею. Его изумленные руки инстинктивно взлетели вверх, пытаясь нащупать этот удушающий кусок костей и мышц, но затем острый как игла кинжал вонзился ему под ребра, чтобы найти сердце, и он внезапно потерял всякий интерес к тому, что мог услышать.
Его спутник на дальней стороне пирса получил еще меньше предупреждений, и капитан Йерли одобрительно хмыкнул, поднявшись по трапу со своего катера со следовавшим за ним по пятам Эплин-Армаком и осмотрев два тела.
- Хорошая работа, - сказал он покрытому татуировками старшему матросу, который руководил снятием часовых. Ухмылка, которую он получил в ответ, сделала бы честь и кракену, и Йерли в очередной раз задался вопросом, чем именно занимался этот человек до прихода на
