Энрике задохнулся от возмущения и какое-то время не мог выдавить ни слова, даже с заиканием.

Олег вопросительно посмотрел на Алана.

– Разнообразные предметы одежды и быта, – доложил «семерка».

Полчаса назад Кай сказал подруге то же самое, доверив ей финальную обработку информации. Для получения более точных данных надо было расстегнуть сумку и в ней порыться.

Алан так и сделал.

Внутри оказался типичный гардероб шпиона: можно переодеться хоть в бабушку, хоть в толстяка, хоть в пятилетнюю девочку с плюшевым корги, хоть в самого корги – среди вещей была очаровательная меховая кигуруми для младенца.

– У нас с братом большая семья, и подобрать подарок для каждого было непростым делом! – с гордостью сообщил Энрике. – Эй, поаккуратнее, эта штука очень хрупкая!

Αлан бережно, чтобы не звенеть осколками, в которые «эта штука» превратилась еще при падении всей гоп-компании на сумку, положил коробку обратно.

Зеваки услужливо, в предвкушении новой дозы зрелищ, расступились перед смуглым черноусым мужчиной в банном халате, похожим на Энрике как две капли воды – только вторая была ну очень пузатая.

– Ну да, это мой братан и мое корыто, – благодушно подтвердил он. – А по какому поводу кипиш?

Шум снова поднялся до небес. Лиза все больше грустнела, Энрике – воодушевлялся.

– Шпион, ха! Надо ж было придумать такую чушь! И вообще – если вам что-то померещилось, то надо звонить в полицию, а не бросаться на ни в чем не повинного человека! – разорялся он перед начальником охраны, не понимая, почему тот смущенно покашливает и отводит глаза.

– Ну, они же хотели как лучше… – пробормотал Олег и с нажимом уточнил: – Правда, дети?!

– Простите нас, дяденька! – послушно покаялась Лиза. – Нам очень-очень жалко, что вы не шпион!

Кай поддакивающе вздохнул.

Эти искренние извинения Энрике почему-то не умилостивили, но, к радости Олега, дальше отдуваться за юных сыщиков пришлось уже другому человеку.

Диего пригляделся к пышным опознавательным усам и оживился:

– О, это ж ты здешний букмекер?

Хрущак благосклонно ему кивнул.

– И отец этой несносной девчонки?! – свирепо подхватил Энрике.

В этом Хрущак сознался не столь охотно. Он примчался на парковку спасать дочь от какого-то маньяка, а оказалось, что дела обстоят ровно наоборот!

Братцы Торрес переглянулись.

– Тогда, – кровожадно объявил Энрике, – нам вдвойне есть о чем поговорить!

* * *

Кире доложили про Γрегори-Боба, но та лишь рассеянно кивнула – сейчас не до того, займемся им после окончания гонок. Если за бывшим пиратом не числится никаких жутких злодеяний, то, возможно, он отделается условным сроком со штрафом в пользу ОЗК, однако посидеть-подумать над своим поведением ему в любом случае не повредит.

– …Времена тогда были дикие и темные, – старательно нагнетала экскурсовод, остановившись напротив камеры пыток (без которой не обходится ни один старинный замок, даже если в старину обходился), – а выражение «сгнить в темнице» было отнюдь не метафорой. Людей бросали туда без суда и следствия, пытали их, морили голодом, а иногда попросту забывали об узнике и спохватывались, только когда в подземелье появлялся странный запах…

Туристы дружно начали принюхиваться.

– Эй! – не выдержал Боб. – Посмотрел бы я на вас, если б вам неделю мыться не давали!

Туристы потрясенно заохали. Экскурсовод наклонилась к решетке и укоризненно прошептала:

– Вы же сидите тут всего полдня!

– И чё? Я как раз по понедельникам моюсь, а тут фараоны! И, кстати, где моя пайка?!

– Вы обедали полтора часа назад, – отрезала экскурсовод и поскорее увлекла группу дальше по коридору, но жалостливые туристы успели украдкой насовать сквозь прутья бутылок с водой, шоколадок и пакетиков с чипсами.

Изнывающий от скуки узник понял, как разнообразить свою отсидку, и перед следующей группой выступил уже профессионально, лежа на полу и глухо постанывая.

После третьего прохода экскурсовод, не выдержав, поставила у решетки табличку «Экспонат не кормить!», но Боб метко сбил ее яблоком.

– Вы ужасный тип! – в сердцах бросила экскурсовод, пытаясь прицепить табличку к настенному светодиодному факелу.

– А вы очень симпатичная женщина, – застенчиво сообщил узник. – Может, как-нибудь встретимся, прогуляемся вместе?

Туристы растроганно заохали, симпатизируя торжеству любви даҗе под этими мрачными сводами.

– Вдоль решетки, что ли? – цинично уточнила экскурсовод, но дальше вела экскурсию с расправленными плечами и загадочным блеском в глазах.

* * *

Сегодня ежевечерние посиделки «Общества Любителей Допердана», как шутя окрестила их компанию Трикси, не состоялись. Майкл хотел хорошенько выспаться перед гонками, Стрелок допоздна занимался организаторской работой, и даже отпускной Роджер куда-то запропастился, так что утешать Хрущака было некому.

Майкла, впрочем, удалось поймать в коридоре, и расстроенный букмекер тут же присел ему на уши:

– …Хорошо хоть мужики оказались нормальные, понимающие, со своим малолетним хулиганьем! Пропустили по бокальчику пива за мой счет, остыли и даже мне посочувствовали. Потом я ставки у них принял, ну и еще по бокальчику…

Майкл считал, что тут надо не сочувствовать, а завидовать – не каждая дочь целого шпиона завалит! – но тема ставок заинтересовала его больше.

– Как там моя «Шаланда»? Сколько за нее дают?

– Οдин к трем, – сходу ответил Хрущак, не сверяясь с планшетом. Эта таблица ему уже по ночам снилась, причем разбуди – отбарабанит без запинки!

– Всего?! – вытянулось лицо у Майкла. – Вчера один к два и шесть было!

– Фавориты сильные. В основном на них ставят.

– Да ладно, мой корабль ничуть не хуже «Третьего шанса»! А «Дорого и сердито» выезжает только на дурацких слухах о договорняке! Дурацких же, верно? – подозрительно уточнил Майкл.

– Я об этом ничего не знаю, – неубедительно отговорился Хрущак, который действительно ничего не знал, но слухи были уж очень упорные. – А ты давно не участвовал в гонках, публика забыла, на что ты способен.

– Утром Алые Тигры всей бандой прилетели, они клялись, что будут болеть только за меня! За меня же, верно?!

– Значит, поделом им, – попытался утешить приятеля букмекер.

– Ну хоть ты-то на меня пару единиц поставил?! – Майкл спросил это вроде бы в шутку, но Хрущак догадался, что честно отвечать не стоит.

– Ой, да какой из меня игрок, я потому и заделался букмекером – с моим везением это единственный способ остаться в плюсе! – уклончиво сказал он.

– Брось, ты же всегда ритуально ставишь по маленькой! Как там это называется – «на прикормку»?

– А болеть тоже буду за тебя! – заверил его Хрущак. – Ну так что?!

– Что? – с досадой переспросил взаимно