и тактического планирования, но давали шанс хоть что-то выяснить.

— Я думаю, — начал доктор, — вам следует пройти процедуру. Мало ли, что могло случиться при ударе. Раз уж вы пришли, то к чему отказываться?

— Подумал, что вдруг это лишнее. Да и побаиваюсь я замкнутых пространств.

Доктор от души рассмеялся:

— Как же вы работаете на этой станции? Тут одно сплошное замкнутое пространство.

— И то верно. Плохая отмазка, — я сделал вид, что огорчен.

— Вижу вы просто боитесь неизвестных вам процедур, давайте я вам расскажу что тут и как.

— Не стоит доктор, я все же намерен отказаться.

— Как врач, я вынужден настаивать, — в его голосе появились заметные жесткие нотки.

Пожилой мужчина встал из-за стола, словно намеревался затолкать меня в аппарат, если я начну сопротивляться. Я смотрел на него, он на меня.

— А если я скажу, что проходил сканирование? — я решил забросить удочку.

— Как давно?

— Около трех недель назад.

— Значит?.. — он замолчал на середине фразы.

— Значит, — я выдохнул, изобразив вздох облегчения. — И вы доктор?

— И я! — он приветливо улыбался и кажется был весьма доволен развитием событий. — Все в порядке, боец, я свой. Как так вышло, что вас не проинструктировали после процедуры?

— Я попал в больницу случайно, — я не представлял, где на американских континентах могли сохраниться аппараты МРТ в рабочем состоянии, поэтому не стал уточнять детали, но доктору, видимо, это было не важно. — Оказался один. Когда очнулся сначала не понимал, что происходит.

— Теперь все в порядке. Ты с нами. Нас тут уже несколько тысяч.

— Вы работаете тут чтобы ускорить процесс?

— Можно и так сказать, — он почесал ногтем кончик носа, — но больше для того, чтобы контролировать поток пациентов через томограф. Как раз для избежания подобных случаев. Какой смысл ускорять процесс, если через пять недель и так все закончится?

Я затаил дыхание, чтобы не выдать своей заинтересованности в том, что он говорит. Потом понял, что если не буду дышать привлеку его внимание и медленно возобновил этот процесс. Тем временем врач-пришелец продолжал говорить:

— Думаю, на нашей стороне все готово и как только эта станция отправится в путь, сюда вернется их спутник с нашей установкой, — я был несказанно рад такой болтливости доктора. — А уж когда установку запустят, никакие томографы больше не понадобятся.

— Отлично! Я рад, что нашел своих. Думаю, мне пора. Вы не против, если я обращусь к вам в случае необходимости?

— Конечно, если что я всегда к вашим услугам. Спросите меня у администратора, а я решу вопрос, как вам попасть ко мне в кратчайшие сроки.

— Договорились. До свидания.

— И вам всего хорошего.

Я вышел из кабинета и только сейчас понял, что не знаю, где искать выход. Но все же не останавливаясь, пошел прочь от доктора, пока он не решил со мной поговорить и не раскусил меня. Что ж, я нашел, что искал, но что мне это дает? Я узнал, что на станции есть те, кто перестал быть людьми, но важно не это. Главное я узнал, что жить нам, как виду, осталось всего пять недель, а вот что делать с этим знанием было большим вопросом. Видимо, нужно идти в службу безопасности и уговаривать отменить старт. Внутренне я рассмеялся своей идее. Никто меня не послушает. К тому же, если на станции уже так много не-людей, не факт, что их нет в СБ. Нужно что-то делать и делать как можно быстрее. Руки чесались, что-нибудь предпринять. Хотелось немедленно действовать. И желательно как можно сильнее навредить пришельцам. Сам не ожидал от себя такого шовинизма в отношении них. И такой агрессии. Видимо, вероятная кончина человечества запустила во мне какие-то процессы, по защите своего биологического вида. Но что я мог сделать. Тут у меня ни связей, ни друзей. Скорее всего, даже тех, кто знает правду о вторжении тут не встретишь. К тому же, через две-три недели меня самого не станет. А значит нужно как-то предупредить своих. Значит придется действовать самому. И делать все очень быстро. Что именно делать я пока не знал. Пробираясь коридорами медицинского центра, я прокручивал варианты. По всему выходило сделать я мог не многое. На прямое убийство я все еще был не способен, не смотря на событии в Приамурском. Там пришелец во мне всеми силами пытался выжить. Вряд ли он станет помогать мне в диверсионной работе против своих соратников. Оставалось расчитывать только на себя и обрывочные знания, полученные в первые годы после Катастрофы. Тогда нам с Валерой приходилось придумывать различные способы защиты и нападения. Думаю, смогу повредить или даже уничтожить аппарат сканирования. Если уж на большее не способен, то хотя бы приторможу процесс «пробуждения» новых захватчиков.

Остановив свой выбор на том, что смог вспомнить относительно диверсионно-подрывной, в прямом смысле этого слова, деятельности, я отправился в магазин для любителей растений. К тому же, там рядом был павильон со строительными товарами. К своему огромному сожалению, найти подходящие удобрения мне не удалось. Зато в строительном я отоварился по полной. Под видом торговой проверки мне предоставили не только финансовые отчеты, но и каталог товаров. Моя просьба, продать орта-фосфорную кислоту для пайки, не вызвала сильных вопросов. Но обосновать приобретение пятилитровой канистры с растворителем на основе ацетона мне так и не удалось. Помогли, сказанные голосом юного заговорщика, слова «для нужд конторы». Владелец слегка непонимающи уставился на меня. Я был готов обратить все это в шутку, но он вдруг, протяжно сказал: «А-а-а», подмигнул мне и притащил канистру со склада.

По пути к себе я зашел в спортивный магазин и приобрел два походных одеяла с вплетением серебренных нитей, якобы уничтожающих патогенную микрофлору при длительном отказе от гигиенических процедур. Уже совсем недалеко от своего жилища, я обнаружил аптечный пункт и прикупил гидроперита в количестве достаточном для обработки роты солдат.

Войдя в апартаменты, я разместил принесенный набор юного химика, прокладывающего дорогу к карьере пиротехника, прямо на полу комнаты. Сердце учащенно билось, а руки порядком тряслись. Собственно говоря, «кису» я готовил один единственный раз в молодости, но узнав о сложности стабилизации готового продукта отказался от работы в этом направлении. Опасность остаться без рук была очень велика.

На все про все мне понадобилось около трех часов. По истечении этого времени я был готов пропитать раствором, с обильно выпавшими в нем белыми хлопьями, припасенные одеяла и оперативно выдвигаться в медцентр на пятнадцатом уровне. Главное, чтоб одеяла не начали высыхать. Надев непромокаемую куртку, и перекинув через руку сильно