Определённо не одна она понимает, что с победой над силами Империи война не закончится. Ведь это так заманчиво — обвинить «бывших прихвостней Империи» в выдуманных или существующих преступлениях, чтобы начать чистки, а затем расставить на освобождённые места своих проверенных людей. Лишь глупцы поверят, что подобным занимается только Онест. Потому, дабы не стать компостом под ногами будущих победителей, необходимо готовиться уже сейчас. Это понимает Надженда — и прекрасно понимает таинственный покровитель бандитов, иначе их главарь не прислал бы ей такое полнящееся намёками послание.

Таким образом, некое могущественное лицо — или группа неизвестных лиц — через руки подчинённого босса, предлагает её организации выбор между нейтралитетом и союзом, не забыв помахать оружием, которым способно воспользоваться в случае конфликта. Причем информация подана так, что глава Рейда легко усмотрела там второй слой, намекающий на то, что им прекрасно известны её поиски дополнительного источника информации и ресурсов — завуалированное предложение хранить обоюдное молчание перед Штабом Революции, которому, в ином случае, будет очень интересно узнать о скрытых в тени делишках предводительницы элитных убийц.

Бывшая военачальница совсем не дура. И она не собирается лезть на рожон, пускай ей до крайности не нравится ситуация, в которую она влипла, словно мелкое насекомое, прельстившееся зазывным ароматом росянки. Как, в общем-то, не нравился и тон послания — хоть и не несущий ноток пренебрежения, но наполненный чувством собственного достоинства и даже превосходства. Дворянке и высшему армейскому офицеру, пусть и бывшему, сложно стерпеть подобное отношение от безродного бандита, пусть хоть трижды подчинённого влиятельной персоны.

Даже высокая вероятность того, что он лишь подписался под посланием, составленным совершенно другими людьми, не слишком-то снижала уровень недовольства.

Однако Надженда не была бы собой, не умей она подниматься после очередного удара суки-судьбы. Она хотела получить источник информации и ресурсов, независимый от штаба Революции? Ну так этот источник сам идёт в руки — достаточно согласиться на предложение!

Да, простые бандиты, которых со временем можно подмять под себя или уничтожить, буде они не оправдают ожидания, безусловно, предпочтительнее. Хотя возможностей у них было бы меньше, зато и контролировать их при нужде проще. Но и такой — мутный, слишком сильный, чтобы его подмять (как бы он и сам не предпринял подобную попытку!) союзник — значительно расширяет пространство для манёвра. Тем более что, несмотря на всё её недовольство, хозяин бандитов в ходе начавшихся заочных переговоров показывает себя гораздо приятнее большей части представителей верхушки Революционной Армии. Эти улыбаются тебе лишь поначалу, а стоит им получить преимущество — предпочитают сначала выкрутить руки и нагнуть, чтобы потом вести разговор на своих условиях. Искалеченная женщина и не думала забывать о том, как с ней поступили после разгрома её армии... как и о подозрениях насчёт истинных причин такого «своевременного» появления дивизии головорезов Эсдес, этой безумной северной твари!

Сумма размышлений не означала, что она собирается броситься в объятья кого-то из столичных воротил, которые по определению не бывают ни добрыми, ни честными — честный и добродушный покровитель бандитов и наркоторговцев? ха! — но придерживаться обоюдополезных отношений, пока это выгодно... почему нет? А после… она постарается узнать, с кем её столкнул фатум. И если он питает злые умыслы, то Ночной Рейд придёт уже к нему.

В полном составе.

Что касается обоснования столь резкой перемены курса в отношениях с преступной группировкой, то у Надженды, как и у любого хорошего руководителя, имелось прекрасное понимание того, что и как следует говорить подчинённым, чтобы подтолкнуть их к нужным выводам и мотивировать на необходимые действия. В некотором смысле очень обидный, но не фатальный щелчок по носу пошёл на пользу им всем: и Надженде, которая расслабилась после того, как узнала об отбытии Эсдес из столицы, и ранее пренебрегающей тренировками Майн, за которую рьяно взялась пылающая энтузиазмом Акаме, и всем остальным членам Рейда, слишком привыкшим противостоять слабакам.

Что ж: Шелли, получившая несколько переломов и ряд весьма неприятных повреждений внутренних органов, ещё долго будет служить им примером. Наглядным таким, замотанным в фиксирующие повязки и вынужденным горстями пить лекарства.

— Ещё поглядим, кто окажется сверху в конце! — произнесла одноглазая, размашисто воткнув очередной бычок в пепельницу.

Печально посмотрев на бутылку с плещущейся у дна янтарной жидкостью, Надженда всё же не стала наливать себе новую порцию и тем более — доставать непочатую бутылку. Как бы ни хотелось расслабиться, у неё ещё хватает довольно срочных дел. И если позволить себе разовую слабость, немного выпив днём и продолжив работать навеселе, глава Рейда могла, то доводить себя до тяжёлого опьянения и тем более показываться в таком виде подчинённым — нет.

И вообще, ей нужно работать!

Приняв решение, женщина с удвоенной силой взялась за отчёты, коими её сверх всякой меры нагружало начальство, желающее повысить контроль над Ночным Рейдом. Также нужно составить убедительные отписки для штабных, что желали не только получать регулярные и подробные отчёты от неё, но и ввести в дружный коллектив революционных убийц «дополнительное усиление» — читай, официальных шпионов. Обе стороны прекрасно понимали, что этого не случится, но играли по установленным правилам: одни великодушно предлагали «помощь», а другая подбирала убедительные предлоги, дабы аргументированно отказаться от засланцев.

Иногда она чувствовала себя так, будто и не покидала Империю с её извечными подковёрными играми и чрезвычайно развитой бюрократией.

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт. Принимаем обувь разного типа и калибра.

Также автор благодарит читателей, сделавших пожертвования на лечебные печеньки, сие помогло компенсировать часть затрат на обследования (ещё, блин, не завершённые!) и добавило мотивации написать чуть больше.

А.Н. — бечено.

Глава 6 Расставляя по местам

— Ну что, посмотрим, чему вы научились?

— Эй, Куроме-чи,