я вряд ли могу вести себя иначе, когда пришла опасность.

– Хорошо сказано, мисс Саттон.

– Спасибо, миссис Рузвельт. Но дело в том, что если что-то случится со мной, земля не перестанет вертеться. Ничуть. А вот вы очень рискуете, путешествуя через океан, выматывая себя так, что чуть с ног не падаете, и некоторые люди говорят, что вам лучше было бы оставаться дома или что вам лучше ограничить себя той работой, которой традиционно посвящали себя первые леди. Что бы вы сказали таким людям?

Руби приготовила блокнот и карандаш в надежде услышать такие слова, что все английские журналисты умрут от зависти.

– Да, конечно, работа нелегкая. Все по-настоящему достойное дается с большим трудом и затратами, а подчас и грозит опасностями. Но мира можно достичь только через жертвы и тяжкий труд, и я верю в то, что должна быть примером, которому могут последовать другие.

– Могу я у вас спросить, что вы думаете об Англии и ее народе?

– Я отношусь к ним с глубочайшим почтением. Я не могу не восхищаться их чувством долга – я вижу это повсюду. За то время, что я здесь, я у всех, начиная с простого человека с улицы до самого короля, видела неколебимую приверженность своему долгу любой ценой. И я твердо верю, что такая преданность долгу принесет победу в войне.

– Мы приехали, миссис Р, – сказала мисс Томпсон.

– Хорошо, прекрасно. Ну, вы получили от меня достаточно, мисс Саттон?

– О да, мадам. Более чем достаточно.

Машина мягко остановилась; снаружи уже ждала толпа репортеров и фотографов. Миссис Рузвельт приосанилась, поправила свою жуткую шляпку, с силой лесоруба пожала руку Руби.

– Я была рада поговорить с вами, мисс Саттон. Я буду приглядывать за вашей работой.

– Спасибо, миссис Рузвельт. И отдельное спасибо, что позволили мне быть с вами.

– Ну, это заслуга мисс Томпсон. Вперед, Томми?

– И вверх, миссис Р, – ответила ее верная помощница.

Дверь машины открылась, толпа подалась вперед, миссис Рузвельт вышла и направилась к толпе. Она пожимала всем руки и радовала своим вниманием.

– Вы идете, мисс? – спросил рядовой Данн, обойдя машину и заглянув внутрь.

– О да – извините. Забылась немного. Она всегда такая?

– Всегда. Никогда не забывает имен, всегда улыбается. Всегда делает для нас что-нибудь приятное. Сегодня утром спросила у меня: «Как поживаете, рядовой Данн? Получили на этой неделе письмо от жены?»

– Я всегда думала, что истории о ней… ну, что они слишком хорошие, чтобы быть правдой.

– А теперь?

– Теперь? Теперь мне хочется пройтись колесом по улице!

– И непременно пройдитесь, мисс Саттон… но только после пресс-конференции. Вам лучше поторопиться. Время, прилив и миссис Рузвельт никогда никого не ждут.

Письма из Лондона

от мисс Руби Саттон

3 ноября 1942 года

Странное испытываешь чувство, когда сидишь в машине напротив самой знаменитой женщины в мире, которая дарит тебе несколько своих минут. Она ведь и самая занятая женщина в мире, и она за день успевает сделать столько, сколько большинство из нас не успевает за неделю. Если когда-то в мире и была женщина, подходящая для своего места в истории, то наша первая леди принадлежит этому времени и этому месту…

– 21 –

Июнь 1943

Эксклюзивное интервью, которое миссис Рузвельт дала Руби, было встречено с удивлением и немалой завистью коллег и соперников, тоже освещавших визит миссис Рузвельт. А кроме того, это интервью имело последствия еще более крупные и приятные. После той публикации дать интервью Руби пожелали Клементина Черчилль, которая оказалась любезной женщиной; Нэнси Астор, которая оказалась ужасной, а Мира Гесс, организатор классических музыкальных концертов в Национальной галерее, пригласила Руби в свой дом в Хэмпстед-Хите, экспромтом исполнила для нее концерты Бетховена и Шумана и отправила ее домой с банкой домашнего айвового варенья.

И только сегодня Руби взяла интервью у маркизы Ридинг, подруги миссис Рузвельт и необыкновенно энергичной основательницы Женской волонтерской службы Его величества. Леди Ридинг, будучи очень дружелюбной, явно преследовала какие-то свои цели, а это означало, что немалая часть интервью была посвящена ее миссии, текущей работе и долгосрочным целям ЖВС. Руби почти весь блокнот заполнила своей стенографической скорописью.

На следующий день она собиралась сесть за расшифровку записи, потому что сейчас перед сном хотела прослушать последние известия по радио. Она только-только включила радио, когда раздался стук в дверь дома.

– Вы кого-то ждете? – спросила она Ванессу.

– Да нет. Наверное, кто-то из соседей. Не посмотришь, кто там?

Она, полная дурных предчувствий, открыла дверь и увидела на крыльце двух мужчин. Один, полный и лысеющий, был в гражданской одежде, другой, с довольно непримечательным лицом, – в форме капитана Британской армии.

– Добрый вечер, – сказала она. – Чем могу помочь?

Человек в гражданской одежде заговорил первым:

– Я инспектор уголовного розыска Виккерс, Лондонская полиция. – Своего спутника он не представил. – Нам нужно поговорить с мисс Робертой Анной Саттон.

– Я – Руби Саттон, – сказала она, чувствуя, как ее пронзает страх. Они пришли сообщить ей о Беннетте. Пришли сказать ей, что Беннетт убит.

– Нам нужно задать вам несколько вопросов о причинах вашего пребывания в этой стране.

Гора свалилась с плеч, но тут же предчувствие, холодное и липкое, поползло по ее позвоночнику.

Человек в форме вышел вперед.

– Вы задерживаетесь в соответствии с положениями Акта о защите королевства. Вы должны пройти с нами.

– Что тут, черт побери, происходит? – Ванесса подошла и заслонила собой Руби. – Я леди Тремейн, предъявите ваше удостоверение.

Детектив Викерс протянул ей удостоверение, и когда она осмотрела его, принял документ назад без комментариев.

– Что произошло? Почему Руби должна идти с вами?

– Мы не имеем права разглашать эти сведения, – сказал человек в форме. – У вас есть одна минута, чтобы взять пальто и сумку, мисс Саттон.

– Сейчас принесу, – сказала Ванесса. Она вернулась через несколько секунд. – Что мне делать? Как я могу помочь?

Беннетт неизвестно где, но даже если он в Лондоне, возможно, не в его силах вмешаться в это, поскольку его возможности ограничены секретностью его военной работы. Помочь ей мог только один человек.

– Позвоните Качу.

– Куда вы забираете Руби? Я требую, чтобы вы мне сказали. – Ванесса говорила самым своим властным голосом, от которого простые люди замирали на ходу, но эти двое проигнорировали ее. Они уже положили руки на плечи Руби и повели ее вниз по ступеням крыльца.

– Если вы будете вести себя подобающе, нам не придется надевать на вас наручники, – сказал детектив Виккерс. Руби, не желая оказаться закованной, покорно шла между ними и даже не возражала, когда ее усадили в полицейскую машину,