что электричество подводят к креслу для "реанимационного стуканья" сильно залеченных - заведомо ложная. Вель нарисовал на планшете схему бормашины, братья дивились простому и внезапному решению рассверловки зубов. Тут пришло время ужина, который, как известно, не-живым членам экипажа не особо интересен. Вель посидел на носовой сетке, наблюдая, как окончательно гаснет солнце, и пошел отдыхать.

Мешок у глубинного техника-ныряльщика был обжитой. Конструкцию лично продумывал, Лотта, естественно, помогала с чертежами и размерами. Лучшая парусина, неброские, но надежные люверсы, просмоленный шнур с возможностью его ослабления изнутри, карман для короткого острого ножа. А то случались прецеденты: сидел как увязанный кролик, ждал момента, когда чужаки отвлекутся. В Конгере это было, или на островах Кау? Позабылось. Ну и ладно. Вель расслабился и засыпался в дом-мешок, слегка затянул горловину, поерзал черепом... Во сне он не нуждался, но даже очень костлявым людям порой нужно передохнуть. Расслабленная полудрема - вот подходящее название....

***

Снаружи было утро, Вель знал, что никому не мешает, но на всякий случай вопросительно клацнул коренной "четверочкой".

- Воскрешение с большой уместностью, давай, советоваться будем, - отозвалась Лотта.

Вель восстал, протер зубы кусочком фланели - иной раз пыль пристает, вид неприличный. Инженер сидела у закрепленного на корме кресла, рисовала сводную схему подключения.

- Сложность великая. Не комп, но почти, - озабоченно проворчала Лотта. - У нас на острове таких кресел и близко не было.

Вель согласно прищелкнул. Они с Лоттой были практически земляками и дальними родственниками. Конечно, будущая инженер уже здесь родилась, на Клыке, а Вель был Пришлым, но родственные связи весьма немаловажны. Да и вообще приятно быть родичем такой светловолосой, красивой и умной девушки.

Дорисовали схему, ветер свежел, норовил сорвать листы с планшета. Вель дописывал техпояснение - почерк у него был получше, чем у инженера, все-таки Лотта по большей части самообразование получала. Подошел капитан Жо, помог разгадать одну прогрессивную сложность. Дописали.

- А обивку все-таки проще в Глоре поменять, - заметил капитан. - В Долине с кожевниками победнее, всего пара специалистов. Потом можно уже почти готовое изделие воздухоплавательным рейсом перекинуть.

- Тяжеловат. Профессор заимеет бурный повод возмущаться, - улыбнулась Лотта.

- Если общей почты много, следующим рейсом возьмут. Вообще-то, они иной раз столько нагрузят, кажется, что дирижабль только колбасой катиться и может, а ведь летит, - капитан осуждающе покачал головой. - В общем, Укс разберется, а профессорша в любом случае найдет повод вдоволь повопить. Но к нам в Долину она всегда не прочь заглянуть: и щуку сгрызть, и о чем актуальном "перетереть". Но я сейчас об ином припомнил. Такому грузу не помешает сопровождающий, к тому же, кое у кого давно не было отпуска. В смысле, вообще отпуска не бывало.

Вель испугался.

- Не психовать! - инженер ухватила скелета за желтоватое запястье. - Если не хотеть, никто не заставлять. Но подумай - трудовой дисциплина есть для всех. Мы все меняться, один ты на борту как приклеенный. Съездить будет интересно, да и экспедитор в большой нужности.

- Тут не экспедитор, тут фельдъегерь нужен. В общем, подумай, - сказал капитан Жо. - Не хочешь, найдем другой вариант. Но это же не наказание, и не ссылка. В Медвежьей Долине время от времени нам всем бывать полезно. Собственно, мы так и делаем. С удовольствием.

Вель показал.

- Ну и что? Ну, не в живости ты, - согласилась инженер. - Что тут кардинально взаимоменяется? Не человек, что ли?

Глубинный ныряльщик в растерянности развел костлявыми руками. Конечно, человек. Но ведь неупокоенный. И вообще, покидать "Квадро" надолго - страшновато.

- Ты этот "трон" добыл, тебе бы и по праву сопровождать. Монтировать поможешь, там ведь опытных электриков нет. Подумай, с Ратой посоветуйся. Хотя мы тебя и без Понимающей-Раты отлично понимаем. На борту тоже дел полно, так что если останешься, я особо жалеть не буду. С другой стороны - ничто так не развивает кругозор, как смена обстановки, - напомнил капитан и потянул носом. - У Белки опять первые блинчики сгорели?

Командование устремилось на камбуз спасать завтрак, а Вель в превеликой задумчивости простучал пятками к корме. На ступенях трапика сидел Сиге, уже в двуногом обличии, и с сомнениях рассматривал полу-съеденную рыбу.

- Вооооооообще не жиииирная. Можееет, неее ееееесть?

Вель вкуса еды вообще не помнил, но подозревал, что оборотень-тюлень в последнее время начал воображать себя превеликим гурманом. Ластоногим такие капризные манеры ни к лицу, ни к морде. Скелет выразил эту мысль коротким жестом и селк фыркнул:

- Грууууууууууубишь. Этооо у тебяяя от отсутствииииия вкуууусовых рецеееееееееееее...птооооров.

Эффектное слово "рецепторы" тянулось так долго, что сам Сиге успел вырезать из спины недоеденной рыбы кубики для наживки, а ныряльщик передал другу короткое удилище. Крючок с наживкой улетел в пенный след за кормой - "Квадро" шел резво.

К трапу высунулась Понимающая-Рата, смочила в брызгах полотенце, утерла копоть со щеки и продекламировала:

Отдай первый блин жертвой богам,

Идущий следом пышность явит...

Поэтесса посмотрела на Веля и пробурчала:

- Вот это правильно. И с первым же рейсом назад. Нам без тебя тоже "сложностей