политики - как со стороны чиновников SCAP, так и со стороны японцев - часто расходятся настолько, что создается впечатление, будто каждая из сторон говорит о другой стране. В начале оккупации SCAP заявила, что японцы сами создали свои экономические трудности и что союзники не несут никакой ответственности за поддержание какого-либо конкретного уровня жизни в Японии. Однако американцы быстро поняли, что если они будут придерживаться этой позиции - учитывая крах всей японской международной торговли - они просто обеспечат коммунистическую революцию в Японии, а не "демократическую переориентацию" страны. Поэтому американцы начали контролировать торговлю и потребовали от японского правительства ввести экономический контроль. Как оказалось, предвоенные и военные победы дзайбацу над государственными бюрократами стали гибелью дзайбацу. SCAP объявил, что дзайбацу несут ответственность за военную экономику, запретил любые дальнейшие частные картели и приказал государственным чиновникам осуществлять полномочия, ранее принадлежавшие контрольным ассоциациям. Чиновники MCI "линии Лкислай-Шиина" с радостью подчинились: после пятнадцати лет борьбы им вдруг показалось, что они попали в бюрократическую землю обетованную.

Точно так же в отношении чрезвычайных мер по восстановлению экономики или позитивных экономических преобразований японцы и американцы часто, казалось, намеренно не понимали друг друга. Ёсида Ши-герти (1878-1967), великий бывший бюрократ и министр, который руководил восстанием Японии из пепла, однажды сказал: "Ок- ружающая страна, имея всю мощь и всестороннюю поддержку, стоящую за ее аэрацией. Мешало отсутствие знаний о народе, которым он должен был управлять, и еще большее, возможно, счастливое незнание того количества необходимых знаний, которых ему не хватало".

Таким образом, SCAP иногда одобрял предложения MCI, которые американцы считали временными, но которые в итоге затянулись до 1960-х годов (например, валютные бюджеты). Что касается политики SCAP, призывавшей к расформированию дзайбацу, то сотрудники старого Бюро предприятий MCI, которое теперь называлось Отделом корректировки (Сэйри Бу), с энтузиазмом выполняли эту программу. Но когда дело дошло до экономической деконцентрации в целом, для которой распад дзайбацу был лишь началом, а не концом, промышленные бюрократы быстро обнаружили, что внутри SCAP существуют разногласия, и воспользовались ими. Элеонора Хэдли, сама работавшая в SCAP, объясняет:

Поскольку в Соединенных Штатах коммерческим банкам не разрешается иметь промышленные и торговые дочерние компании или филиалы, в американском лексиконе и образе мышления принято рассматривать corrunercial ban king как нечто совершенно отдельное от in- dustry and commerce..... Экономическая и научная секция штаб-квартиры [SCA P] была организована с отделом по борьбе с картелями и финансовым отделом, что было ошибкой..... В результате фактической организации Отдел антимонопольного регулирования и картелей претендовал на юрисдикцию по антитрастовым вопросам в отношении банков, но сотрудники Финансового отдела настаивали на том, что банки полностью принадлежат им (и их ответственность не включала антимонопольных полномочий!)."

После оккупации старые дзайбацу были воссозданы на основе их банков, а не прежних семейных холдингов. Это была гораздо более рациональная и эффективная схема, но, несомненно, это было не совсем то, что SCAP имела в виду. На самом деле в 1975 году японское правительство без видимой иронии наградило орденом Священного сокровища II степени Тристана Э. Беплата, который недавно вышел на пенсию в качестве старшего вице-президента Mamfac- turers Hanover Trust Company of New York'.

Он отвечал за оккупационную политику по отношению к японским банкам с 1945 по 1948 год.... Многие финансовые лидеры, включая [тогдашнего] заместителя премьер-министра Фукуду Такэо, ставят ему в заслугу то, что он предотвратил распад японских банковских и страховых компаний в ходе послевоенного расчленения компаний дзайбацу в Японии." "Не желая ни в коей мере умалять заслуг Беплата, можно предположить, что с точки зрения японцев, и особенно MCI, в те послевоенные годы на работе присутствовала определенная степень iiieiiyii /nkir/mi (выполнение приказов начальника в лицо и отказ от них в животе).

Иногда японские чиновники искренне не понимали, чего от них хочет SCAP. Например, что касается Закона о борьбе с монополиями (№ 54 от 14 апреля 1947 года), Морозуми Ёсихико, который 25 лет спустя стал заместителем министра MITI, вспоминает свои мучительные усилия во время оккупации по постатейному переводу на японский язык проекта Антимонопольного закона, который штаб генерала Мак-Артура прислал в MCI для принятия. "Сегодня это кажется смешным, - пишет он, - но тогда мы не понимали, о чем идет речь". Когда Морозуми показал свой проект "старшему по званию" Мурасэ Наокаю, тогдашнему начальнику отдела законодательства кабинета министров, Мурасэ спросил его, что означает то, что он перевел, и он, к своему смущению, был вынужден ответить, что не знает. Мурасэ понял суть закона, лишь взглянув на оригинальный английский текст. Нет нужды говорить, что антимонопольный закон не был тем, чего японцы могли избежать или обойти. Как мы увидим в следующих двух главах, MITI потратил последующие 30 лет, пытаясь обойти работу Морозуми. Напряженность, возникшая между МФТИ, с одной стороны, и Комиссией по справедливой торговле (созданной в соответствии с законом), с другой, несомненно, способствовала созданию благоприятного климата, в котором происходил высокоскоростной рост. Эта напряженность, непредусмотренная ни SCAP, ни MCI, возможно, стала одним из самых больших вкладов оккупации в экономическое "чудо".

Хотя в отчетах SCAP практически ничего не говорится на эту тему, японцы характеризуют первые четыре года оккупации, ссылаясь на два больших спора о восстановлении экономики Японии и на один факт - рост государства как центральной фигуры в экономике.) Первый из этих двух споров касался того, что должно быть приоритетным в восстановлении - расширение производства или стабилизация цен и контроль за их ростом. Второй спор касался того, какой тип экономики должна восстановить Япония - ориентированный на промышленность и сравнительные преимущества Японии в виде большой, но дешевой рабочей силы, или ориентированный на тяжелую и химическую промышленность с их большим потенциалом добавленной стоимости (то есть большей стоимостью произведенной продукции после вычета стоимости материалов, налогов и амортизации).

Акцент на производстве, а не на стабилизации, и на тяжелой, а не легкой промышленности обычно преобладал, но сторонники противоположных позиций не обязательно были неправы. Они внесли свой вклад во время "линии Доджа" (1949-50 гг.) и Иорейской войны (1950-53 гг.), когда сторонникам производства и тяжелой промышленности пришлось бороться с инфляцией и зависимостью Японии от международной торговли. Именно тогда родилась MITI ivas и обе стороны оккупационных противоречий были синтезированы для формирования системы высоких темпов роста.

Рост государственной власти и ее роль в реконструкции доминировали во всех спорах. Историк Хата Иллухико прямо заявляет, что "никогда японская бюрократия не пользовалась большей властью, чем во время оккупации"; а Клуб журналистов МИТИ называет оккупацию "золотой эрой" МКИ - периодом,