могли бы использоваться в фильме ужасов. Руки Авияма находились в опасной близости с ними. Этот мужчина очень влиятельный, никто не вмешается, если он решит заколоть меня на месте.

Как же мучительно его желание сделать меня мертвой! Мне не было бы так больно, если бы на его месте был любой другой. Но Авиям своим равнодушием рвал душу на куски. Неужели взгляд, которым он одаривал меня вчера весь вечер, совсем ничего не значит? Какая же я дура!

— Расскажи мне, чем я тебя обидел?

Руки Авияма поползли через стол к инструментам. А может и ко мне? Но я не стала испытывать судьбу и быстро отпрянула назад. Я оббежала стол и встала за доктором. Доктор Киран поднялся со стула и выставил руки в стороны, прикрывая меня от только мне известной угрозы.

— Авиям, я настаиваю. Вы можете негативно сказаться на здоровье моей пациентки.

Авиям нарисовал на лице полнейшее недоумение от моего поведения и сделал пару шагов назад. Через несколько секунд раздумий он согласился с доктором.

— Да, конечно. Я ухожу. Лора, дай знать, когда мы сможем поговорить. Я буду ждать. — каждое слово Авиям сопроводил жестом, будто он говорил не на моем родном языке. Он хочет выставить меня идиоткой перед доктором?

Напоследок Авиям заглянул мне в глаза так, что меня пробрало до мурашек. Он развернулся и направился к выходу, притормозив перед разбитой панелью и оглядев комнату еще раз.

Доктор кропотал надо мной еще не более пяти минут, и, закончив, остался подождать, пока горничные наведут порядок. Он сказал, что очень расстроится, если я, вопреки его наставлениям, не буду соблюдать сегодня постельный режим. В отличие от меня, доктор умел давить на жалость и манипуляциями добиваться своего. Я пообещала, что сделаю сегодня, как он велит.

Уборка в восемь рук прошла очень быстро. Когда мы с доктором Кираном остались одни, он отогнул для меня одеяло, пригласил прилечь и распорядился принести для меня молочный улун.

— Лора, постарайся не думать о личных проблемах, тебе сейчас нужно позаботиться о себе. Любого рода переживания действуют разрушающе на организм.

Я покорно кивнула.

Когда принесли чай, доктор, пожелав мне спокойного сна, удалился. Но до сна еще далеко. Весь день я провалялась в постели, отгораживая себя от любых пагубных мыслей. Доктор Киран прав, хватит с меня переживаний, мне слишком тяжело их выносить. Я включила свой плейлист и замоталась в свежее одеяло. Откинув все мрачные мысли, я решила думать о чем-то хорошем и приятном. Бердск, семья, друзья… Я старалась думать о них, но мое внимание постоянно переключалось на вчерашний вечер. Мне хотелось вспомнить его в мельчайших подробностях, все взгляды Авияма, улыбки, заботу, проявляющуюся в словах, жестах, ища во всем этом признаки того, что, я ему все-таки нравлюсь. Быть может, у Авияма просто не было другого выхода? Может, он, и правда, боится, что начнется беспорядок, если в пальце правды найдут брешь? А может, просто опасается, что эта ситуация подорвет профессиональный авторитет его отца.

Стук в дверь прервал мои размышления. От мысли, что это может быть кто-то из охраны Авияма, меня прошиб пот. За дверью должны стоять люди Брэди, они начеку, они не допустят, чтобы со мной что-то случилось…

Я долго решала, открывать или нет. Стук был тихим и принадлежал явно не мужчине. Поняв это, я слетела с кровати и подбежала к двери. Мне было бы намного спокойнее, если б кто-нибудь из подруг побыл со мной. За окном уже темнеет, страх и одиночество ощущались все острее.

Я открыла дверь и увидела Эмму. Она, как обычно при встрече со мной, лучилась радостью. Надеюсь, ребенок не знает о произошедшем. Позади нее стояли двое очень крепких мужчин, похоже, ее телохранители. Они тоже прошли в мою комнату и заняли стоячую позицию недалеко от двери. В прошлый раз сопровождающий был один и ждал снаружи. Но так даже лучше, с двумя охранниками намного спокойнее. К слову, мужчины простояли весь вечер, и ни один не поддался на мои неоднократные уговоры присесть.

После минутных обниманий, я пригласила Эмму на мою кровать. Девочка нырнула в нее с разбега. В ее руках была серая коробочка, которую она крепко сжимала. Я села рядом.

— Как насчет мультика?

Хороший мультфильм, вот что на какое-то время посеет в сознании добрую и светлую атмосферу.

— У меня для тебя подарок!

Только после этих слов я нашла объяснение ее возбужденному состоянию. Ей не терпелось подарить мне его. Эмма прижала коробочку к груди, а потом, сияя, протянула ее мне. Прежде, чем открыть коробку, я посмотрела на девочку, ее глаза горели предвкушением, определенно, там что-то очень ценное для нее.

— Ого…

В коробке находились серьги. Такие же клаймберы, которые я недавно подарила Эмме, только другой формы. На мочку уха предназначалась звезда, небрежно очерченная по контуру с полупрозрачным камнем в самом центре. Хвостик звезды поднимался вверх, истончаясь и сходя на нет на середине уха. Падающая звезда… оригинально! Больше всего меня восхитила тонкая ювелирная работа и материал, из которого серьги были сделаны. Я покрутила коробочку под светом люстры, чтобы понять какого они цвета. Это не драгоценный металл, но выглядели они и без того впечатляюще. Темно-серые каффы становились то светлыми, то почти черными, а иногда мне чудилось, будто они переливаются разными оттенками синего.

— Я попросила сделать эти серьги для тебя.

— Очень красиво… Я надену их прямо сейчас.

— Тебе нравится? Пообещай, что будешь носить их всегда!

— Конечно! Они ведь будут напоминать мне о тебе!

Девочка заключила меня в объятия, и это был очень удачный момент, чтобы перевести дух от напрашивающихся слез.

Эмма сама надела мне серьги и любовалась ими, пока я не повторила вопрос.

— Так как насчет мультика?

Это эгоистично, но я не хочу, чтобы Эмма и ее телохранители ушли. С ними мне спокойно. Никто не посмеет меня тронуть, когда рядом ребенок.

— Давай пересмотрим про Эльзу и Анну!

— Есть еще, что ты не смотрела?

— Ну… Я вообще не смотрю телевизор…

— Красавица и чудовище? Шрэк? Рапунцель? Король лев?