Через пару минут мы продолжили путь, оставив позади разряженную винтовку и обломок стрелы, торчащий из ствола дерева. Я, вновь активировав умение картографа, постоянно сканировал окружающее пространство. Как только временной лимит умения закончится, эстафету должен будет подхватить Цандр. Нюша, так и не пожелавшая вернуть себе прежнее имя, периодически сходила с тропы, чтобы сорвать ту или иную травку. Вместе с обликом к девушке вернулась и профессия лекаря, и теперь хищница рыскала по кустам, словно по прежнему осталась лисицей.

К водной артерии вышли через пол часа. Дальше двигались, держа берег в зоне видимости, но так, чтобы нас не засекли с противоположной стороны реки. Солнце уже склонилось над горизонтом, и через пару часов должно было окончательно стемнеть. Благо, в нейтральном мире твари ночью не становились сильнее, а даже наоборот, старались отсиживаться в своих норах.

Лишь дважды мы нарывались на местную фауну, с которой быстро расправлялась Нюша, так и не вернувшая перчатку своему хозяину. Бывшая питомица буквально наслаждалась стрельбой из лука. Так что ни парочка рыжих псов, ни одинокий кабан не смогли избежать гибели.

Когла окончательно стемнело, мы наткнулись на лодку. Кто-то давно вытащил её на берег, и посудина, по идее, должна была рассохнуться. Но, эта лодка была создана вместе с этим сумасшедшим миром, и потому выглядела, как старое, но ещё плавучее судёнышко. Внутри обнаружилась пара вёсел и я решил — от таких подарков не стоит отказываться.

— Вытаскиваем посудину наводу. Если меня ищут, вряд ли будут ожидать подобной наглости.

— Рисковая затея, накроют с воздуха каким-нибудь умением или способностью, и возьмут тёпленькими. — высказал свое мнение центурий.

— Так огнестрел нам на что? — удивился я. — Мы же не подпустим вражину, а если другие лодки подтянуться, вновь на берег уйдём.

Это была самая спокойная ночь за последние месяцы. Наше судёнышко мягко и бесшумно скользило по водной глади. Лишь изредка Цандр, без всплеска опуская весло в воду, слегка подправлял курс, чтобы лодку не уводило на середину берега. Центурион один возвышался над кормой, а мы с Нюшей расположились на дне. Если кто-то пожелает напасть на одинокого лодочника, его будет ожидать смертельный сюрприз.

От вынужденного бездействия и лёгкого покачивания неумолимо тянуло в сон, и напарнику периодически приходилось пихать нас ногой, чтобы не дремали. В итоге через пару часов Нюшу всё же укачало и она уснула, поджав под себя ноги. Я же, всматриваясь в ночное, беззвёздное небо, освещенное двумя лунами, размышлял.

Куда я иду? Куда ведёт меня этот путь, на котором приходится постоянно драться и убивать, и убивать порой окончательной смертью. Изменённые, Крыс, демоницы — по большому счёту они зло. Их путь вёл к разрушениям, издевательствам над слабыми, они ломали волю других разумных. А вдруг адепт Воли в конце своего пути тоже должен стать таким? Беспринципным убийцей, идущим не к самосовершенствованию, а к саморазрушению и тянущим за собой сотни, тысячи душ.

И не у кого спросить. То, что я прочёл в часовне, во время принятия стихии, это всего лишь написанные кем-то слова. Может всё это, все миры — грандиозный, не имеющий смысла обман. Просто некто могущественный собрал в одном месте сотни тысяч разумных, не имеющих моральных ограничений, словно пауков в банке, и теперь наблюдает за происходящим, радуя своё извращённое сознание творящимся в мирах Игры адом. В чём смысл этого безумия, я не нахожу его…

— Боец, кажется, мы добрались до Чёрной реки. — голос центуриона вывел меня из задумчивости. Медленно приподнявшись, я выругался про себя, костеря затёкшую спину и онемевшие конечности. Наконец, справившись с телом, посмотрел, куда мы движемся.

— Чёрт возьми, Цандр, правь к берегу. Да не к этому, к противоположному.

— Ты хочешь высадить девчёнку? — спросил центурион, берясь за второе весло и умело поворачивая лодку под углом к течению. — Снова в мир Мёртвых?

— Я высажу вас обоих. Потому что не уверен, что на вас распространится мой имунитет. Ты знаешь, при смерти в мирах Морсы вы можете превратиться в зомби, и вряд ли вам когда-нибудь вернут разум.

— Тогда мы не будем высаживаться здесь. — по голосу Цандра было понятно, он что-то задумал. — Нужно найти ещё одну лодку. Пока ты будешь навещать Морсу и Вию, мы спокойно переплывём чёрную реку и переждём на той стороне, уж там нас точно никто не найдёт.

— Но как, ты же сам говорил, с этого берега в Лимб попасть невозможно.

— Для бывших и действующих реус, — негромко усмехнулся центурион. — Мы с Нюшей не подпадаем ни под одно из определений. Мы, скажем так, вне системы. Да, сто процентной уверенности нет, но шанс, что задумка сработает, очень велик.

— Осталось найти вторую лодку. — подвёл я итог.

— Вот уж точно не проблема. — усмехнулся Цандр. — Видишь вон ту пристань, там явно имеется не один десяток судёнышек.

Лодки имелись, во множестве. А так же имелась одна проблема, в лице одиноко сидящего на причале существа. Когда-то, очень давно, оно было человеком. Теперь же, из под длинных грязных волос, принятых мною за рваную одежду, в лунном свете сверкали белки глаз, и раздавалось невнятное бурчание. Мы приблизились к причалу вплотную и я уж собрался было отдать Нюше приказ, чтобы она сняла тварь из лука, но тут центурион произнёс:

— Назар? Назар, это ты?

— Кто назвал моё имя? — бессвязно бормочущее существо внезапно заговорило чётко и ясно.

— Назар, это я, Цандр.

— Цандр? — в голосе лохматого послышалось удивление. Он вскочил на ноги и сделал пару шагов назад. — Цандр больше не может говорить, ты лжёшь!

— Но ты же видишь меня!

— Ка-ак? Как ты смог обмануть? Это невозможно! От этого нельзя избавиться, проклятье вечно!

— Я теперь адепт Воли, Назар. Пусть не полноценный игрок, всего лишь слуга, но я вернул себе право развиваться.

— Расскажи! — лохматое существо, когда-то бывшее человеком, метнулось к самому краю причала, почти прыгнув в нашу лодку. — Я хочу знать! Всё отдам, чтобы вернуть себя!

Центурион, спросив моего дозволения, долго разговаривал со своим знакомым, удалившись на берег. Мы с Нюшей терпеливо ждали в лодке. Я было подумал, что Цандр уговаривает существо не раскрывать никому о том, что оно нас видело. Но всё оказалось иначе. Через пятнадцать минут беседы, если судить по хронометру, напарник вместе с Назаром двинулся к нашей лодке.

— Ты! — произнёс лохматый, протянув в мою сторону тонкую, скрюченную руку. — Прими меня в услужение! Я приношу себя в добровольную жертву!

— Боец, прими его. — в голосе центуриона звучали просительные нотки. — Поверь, трудно найти более достойного человека в этом проклятом месте. Он был наказан, как и я, только гораздо суровее. Творец закрыл Назару доступ к сферам и классовым умениям. Чудо, что он ещё не превратился в тварь.

— Искры мало. — произнёс лохматый. — каждая смерть может изменить меня.