какая-то металлическая вещица, и царапнув по краю жестяного ведра упала на землю. Тут же опустившись на колени, я разворошил кучу тряпья, и к своему удивлению обнаружил массивный золотой перстень, с кроваво-красным камнем, и выгравированной на нем неправильной шести лучевой звездой. Неправильной она мне показалась потому, что от обычной пятиконечной звезды отходил еще один луч, берущий свое начала из промежутка, между двумя лучами. Сам камень, с нанесенными на него гранями тоже был слегка пятиугольной формы, с закругленными углами, плотно вделанный в золотую оправу, по всей поверхности которой шел текст выполненный арабской вязью, с зачерненым фоном. Перстень был достаточно тяжелым, и даже на мой неискушенный взгляд достаточно дорогим. Арабского языка я не знал, но предположил, что на перстень нанесены, какие-то изречения из священной книги мусульман — Корана. Обычно так и делается на подобных украшениях. Один мой знакомый из прошлой жизни, соверешил хадж в Саудовскую Аравию, чтобы поклониться Каабе, и пройтись по всем святым местам для мусульманина. Помню он мне зачитывал строки из корана говорящие: «Каждый правоверный мужчина мусульманин, обязан хотя бы раз в жизни, если ему позволяет возможность, совершить путешествие в Мекку, чтобы поклониться святым местам». Эти строки, показались мне довольно занимательными. С одной стороны — обязан, а с другой, — если есть такая возможность. Впрочем, речь несколько о другом. Так вот мой знакомый, привез оттуда мне в подарок, аналог христианской «святой воды» и серебряный перстень тоже с многочисленными изречениями из Корана, начертанные на нем. И я даже, какое-то время носил его. А вода показалась мне вполне обычной. Во всяком случае никаких изменений в организме я тогда не нашел.

Внимательно рассмотрев перстень из сундука, заметил, что он покрыт какими-то пятнами, толи краски, толи старой засохшей крови. Именно поэтому, решил вначале промыть его, а уж потом примерить его на свой палец.

Тщательно промыв его старой зубной щеткой под струями воды, положил его на тряпицу, чтобы тот подсох, а сам вновь вернулся к сундуку. Под нижним слоем парусины, оказалась довольно большая шкатулка, доверху наполненная золотым ломом. Здесь имелись кольца, сережки, цепи, медальоны и прочие золотые изделия с камнями и без них. При этом одного взгляда на все это оказалось достаточно, чтобы понять, что все эти изделия не обычный современный ширпотреб машинной выделки, а именно ручная работа известных мастеров.

Вокруг этой шкатулки были навалены древние массивные пистолеты, и кинжалы, инкрустированные серебром и золотом. Даже если не обращать внимания на оружие, одной этой шкатулки, было бы достаточно, чтобы сразу стать миллиардером, и не обращать внимания на всю эту возню. Сейчас же, я задумался о том, что же мне теперь делать. Сразу же стало понятно, и зачем была организована та археологическая экспедиция, и за что итальянцы прибили моего тогдашнего нанимателя. Если только в этом сундуке находились такие ценности, то, что было в остальных?

Добытая из недр сундука шкатулка, при всем моем желании не влезла бы в тот металлический ящик, что я готовил под деньги и собственные драгоценности. А ведь кроме нее здесь находится еще и оружие, которое тоже может представлять ценность. И в тоже время, у меня, совершенно нет времени разбираться со всеми этими находками. Дело в том, что при всем моем желании с острова мне не выбраться. Мне этого просто не позволят. А прятаться здесь тоже не вариант. Остров не настолько велик, чтобы это было возможно. Поэтому, завтра, в любом случае придется отправляться на службу. Перенос не получился, зато был найден клад. И теперь моей основной задачей было выжить в войне и вернуться обратно, чтобы воспользоваться всеми этими находками. Пока же придется спрятать этот сундук. Тем более, что ничего другого для всего этого я уже не успею подготовить при всем своем желании.

Решив это для себя, уже через полчаса, разделив содержимое сундука на несколько частей, я за несколько приемов, поднял все их почти до гребня горы возле которой находился мой дом. Там, возле скального выхода на поверхность горы, я и решил устроить тайник. Мои усилия увенчались успехом только к полуночи. Именно в это время, я засунув под скальное основание сундук и сложив в него все находки, залил все это оливковым маслом из двух трехлитровых бутылей, очень надеясь, что пропитавшись им, все содержимое сохранится, по меньшей мере года три, до моего возвращения обратно. Обвалив доступ к сокровищнице, я осторожно спустился вниз, и отрубился, едва коснувшись головой подушки.

Привычка подниматься не свет ни заря, не подвела меня и на этот раз. Пусть и не очень отдохнувший, с дико болевшей головой, но я проснулся вовремя. Спокойно принял душ, надел чистое белье, с грустью понимая, что все это в следующий раз произойдет очень не скоро, и это будет уже не белье купленное в дорогом магазине, а обычное, дешевое солдатское. После чего плотно позавтракал, накинул на плечи куртку, подхватил небольшой вещмешок, с собранными пожитками и купленными рационами питания, и еще раз обойдя весь дом направился к выходу. Возле кухонной мойки, заметил оставленный вчера перстень, который подхватил на ходу, и выйдя на крыльцо своего дома закурил.

Хотя военное ведомство и выдало мне бирку призванного в армию, и гарантировало сохранность моего дома на время моего отсутствия, я не очень-то верил в это. Ладно, если бы дом находился в центре Гонолулу, так сказать на глазах. Он же хоть и относится к городскому округу, но находится на самой окраине, и поэтому приглядывать за ним постоянно не получится. Уверен, что уже на следующий день, после моей отправки сюда наведаются те, кто будет прекрасно осведомлен в том, что хозяина не будет достаточно долго. И поэтому его разграбят в два счета. И хорошо если ограничатся только этим. О машине, я уже и не думаю. Хотя о последней можно не беспокоиться. Еще вчера, я решил подарить ее моему хорошему знакомому. Ездить конечно он на ней не будет, просто не по его уровню достатка, но продать сможет, а взамен купит себе, что-нибудь по проще.

Докурив, бросил последний взгляд на свою усадьбу, которую я так и не успел, как следует обжить, и направился было к навесу с автомобилем. Уже сходя с последней ступеньки крыльца, взглянул на перстень находящийся в моей руке, и на мгновение, остановившись,