Доминик попросил провести его за бархатные канаты. Пол бросил взгляд на человека под луной и пары, практически блудодействующие на танцполе, и ушел через пять минут.

Погрузившись в кокаин и гедонистическую ночную жизнь, Доминик нарушил свое правило "смотри, но не трогай" и начал изменять Дениз - "лучшей женщине, которая когда-либо была у мужчины", как он часто хвастался Генри и другим. Его измена началась не в Studio 54, а в другом месте, где собирались наркотики и женщины в смелых нарядах, - в пентхаусе его бывшего коллеги по клубу 21 Чака Андерсона рядом с отелем Park Lane на Манхэттене.

Однажды, когда Доминик еженедельно заезжал в клуб, он отправился не в клуб, а в квартиру Андерсона, потому что "мистер Нью-Йорк" был уволен ранее вечером. Руководство не одобряло попытку Андерсона, который называл себя другом издателя журнала Penthouse Боба Гуччионе, привести в клуб трех "питомцев" Penthouse - так называли ежемесячных моделей центральных полос журнала. Обтягивающие наряды "Питомцев" противоречили представлениям клуба "21" о хорошем вкусе.

В пентхаусе Андерсона Андерсон представил Доминику трех домашних животных, которых сопровождали мужчины намного старше его. Одной из женщин была двадцатичетырехлетняя "Аннека ди Лоренцо" - Марджори Ли Торесон для друзей и родственников из Сент-Пола, штат Миннесота. Агрессивная Аннека, однако, давно оставила Сент-Пол позади; в пятнадцать лет она танцевала топлесс в Голливуде, а в Нью-Йорк приехала после того, как увидела издателя Гуччионе на "Шоу Мерва Гриффина", рассказывающего о своем представлении о красоте. "Я хочу стать самой сексуальной женщиной в мире", - сказала она Гуччионе, обратившись в журнал.

Когда Доминик встретился с ней, она сказала, что надеется извлечь выгоду из своего избрания в предыдущем году "Питомцем года Penthouse", вернуться в Голливуд и получить свою звезду на бульваре Сансет. Однако, когда Доминик ушел с оплатой Андерсона, белокурая и загорелая Аннека, одетая в не очень большое белое платье, имела в виду более близкие завоевания. Она вышла вслед за ним за дверь.

"Тебе нравится употреблять кокаин?" - спросила она.

"Конечно, время от времени".

"Пойдемте со мной. Мне нравится делать линии размером с мой палец".

Доминик вернулся в пентхаус и добрался до Бруклина только во второй половине дня. Похмельный и перегоревший, он был избавлен от необходимости врать, потому что Дениз даже не спросила, где он был - он всю ночь просидел за игрой в карты в "Ветеранах и друзьях" и других светских клубах.

Верный муж Нино не стал так просто спускать Доминику с рук обвинения. "Где ты был вчера вечером?" - спросил он, когда его изможденный племянник поднялся с кровати и побрел на общую кухню бункера. "Ты должен был прийти в клуб, но так и не появился".

"Мне пришлось так много раз заезжать, что стало поздно. Я переночевал у Мэтти".

"Если ты не можешь прийти, ты звонишь", - сказал Нино. "Нужно научиться относиться к людям с уважением".

Пытаясь освободиться от дальнейшей лжи и критики, Доминик сказал, выходя из кухни: "Нам все еще не хватает пары пикапов, но я заберу остальные сегодня. Я обязательно привезу их в клуб сегодня вечером. Увидимся там".

Позже, пытаясь рационализировать свое поведение в разговоре с Генри, он процитировал отрывок из недавно прочитанной им книги о Лаки Лучано, наставнике Фрэнка Скализе. "Лаки говорил, что люди в нашей жизни никогда не должны жениться. Он был прав".

Осенью 1977 года Доминик близко подружился с другим человеком, который рассказал ему о другой книге - "Князь" Никколо Макиавелли. Как и Доминику, Эмилю "Баззи" Сциоли было тридцать лет; он был связан с другой бандой Гамбино. Он был умным, ярким и спортивным, а также закончил колледж.

Доминик познакомился с Баззи в "Ветеранах и друзьях", а подружились они после того, как боссы попросили обоих поработать на "Ночи в Лас-Вегасе" - одном из серии игорных мероприятий, спонсируемых консорциумом мафиозных семей и проводимых в бруклинской синагоге. За тысячу долларов каждый два ортодоксальных раввина выступили в роли прикрытия и подали заявку на специальное разрешение, позволяющее организациям, не облагаемым налогом, проводить игорные мероприятия в целях сбора средств.

Доминик и Баззи были выбраны для наблюдения за игрой за дюжиной столов для игры в кости, блэкджек и покер, расставленных в синагоге, поскольку спонсоры мероприятия были уверены, что они никогда не обманут дом. Вспоминая о Карло Гамбино, Доминик рассказал Баззи, что Карло часто читал ему лекции о том, как важно быть похожим на льва и лису.

"Это прямо из "Принца", знаете ли, - сказал Баззи.

"Верно", - сказал Доминик так неубедительно, что Баззи понял: его новый друг не знал, что все эти годы дядя Карло брал цитаты из Макиавелли.

Но Баззи не стал превозносить свой диплом Фордхэмского университета над Домиником, что было одной из причин, по которой эта пара так хорошо ладила. Однако через несколько дней Баззи подарил Доминику экземпляр книги, которую тот сразу же прочитал. Для Доминика, который стал возить ее с собой в Thunderbird, который он теперь водил, "Принц" стал прозрением.

"Что это?" спросил Нино, когда Доминик однажды отвез его по делам.

"Это наша жизнь".

Нино пролистал несколько страниц. Если он и дал сторожевому псу на своей старой стоянке подержанных автомобилей кличку "Принц", потому что Карло Гамбино когда-то прочитал ему лекцию о макиавеллизме, то никогда в этом не признавался.

"Прочитай", - сказал Доминик. "Это помогает оправдать все. Что бы вы ни делали, чтобы удержать власть, вы делаете это".

"Кому нужно что-то оправдывать? Мы такие, какие есть".

"Прочти, и ты увидишь". Нино взял книгу, но позже заявил, что потерял ее. Он обещал купить еще один экземпляр, но так и не купил.

По более чем очевидным причинам Доминик не решался признаться Нино ни в употреблении кокаина, ни в неверности. Поскольку он пытался добиться от Нино повышения зарплаты и выполнения обещания, данного после того, как Пол стал боссом, - обещания устроить Доминика в какое-нибудь собственное предприятие, - сейчас было не время давать Нино больше оправданий, чем он до сих пор был способен придумать.

"Просто наберись терпения", - говорил Нино. "Я же сказал, что когда-нибудь передам тебе факел. Разве этого не достаточно?"

"Да, но мне и моей семье нужно поесть".

"Не будь умником".

Чем больше он размышлял об этом, тем больше Доминика возмущало, что, несмотря на то что он следил за делами Нино, в том числе за его продуктовым брокером R&A Sales, в течение пяти месяцев в году, когда Нино был во Флориде, Нино все еще платил ему ту же зарплату - двести пятьдесят долларов в неделю, что и в 1973 году. Изредка выплачивались бонусы - сотня или около того с недельной