Расклад отдавал душком. Рисковать принцем ради того, чтобы прояснить ситуацию с Бабичевыми…

На первый взгляд — притянуто за уши, но это если не помнить, что за Бабичевыми кто-то стоял. И вот этот кто-то…

Тактические аптечки имелись у каждого бойца, входили в комплект снаряжения. В его чемоданчике то, что каждому не выдашь. Набор быстро разворачиваемых магем, способных если и не вернуть с того света, то как минимум не дать туда уйти. Конечно, не всем — тут по обстоятельствам, но большинству с серьезным шансом.

— А вторая? — не дал ему глубоко уйти в мысли Реваз.

— А вторая… — повторил Игнат. — Оперативная разведка. С учетом того, что мне известно о подполковнике Миронове, вполне имеет право на существование.

Как и ожидалось, Реваз возражать не стал.

Девятнадцатый отдельный отряд, входивший в состав Уральской бригады специального назначения… В Персии и у османов они не отметились, а вот в Афганистане о них слышали. И не раз.

— Я сейчас скажу, — проведя пальцами по футляру, в котором лежали заготовки, начал Игнат, — но ты только… — Он развернулся, посмотрел Ревазу в глаза. — Твоя задача — документы. И если что…

Игнат не любил политику, предпочитал держаться как можно дальше. Ну а то, что жизнь ткнула в самую гущу чужих интриг…

Несмотря на множество недостатков, которые он не мог не замечать, Россия нравилась ему именно такой, какой была. Стабильной, но с перспективой. Знающей себе цену и умеющей постоять за себя. Помнящей прошлое, но думающей о будущем.

Чтобы все так и оставалось, зависело не только от него. Но и его усилия имели значение.

* * *

Понедельник не задался с утра.

Или все-таки с ночи?

Андрей еще раз прочитал лежавшую перед ним распечатку состоявшегося в гостиной флигеля разговора.

Если Сашка узнает, вряд ли поймет, но…

Сейчас речь шла не о том, поймет или нет. Главное — их безопасность. Со всем остальным он разберется.

— Копию срочно отправляй следователю Варланову. Пусть примут к сведению.

— Слушаюсь, — отозвался дежурный. — Андрей Аркадьевич, тут еще контроль службы безопасности, рапорт старшего утренней смены и объяснительная.

— Что там? — нахмурился Андрей.

У утренней смены ответственности не меньше, чем у ночной. Слишком большой наплыв. Слишком много посторонних.

— У них ЧП, — обрадовал его дежурный. — Попытка вербовки.

— Даже так… — Андрей откинулся на спинку кресла.

Это словосочетание «попытка вербовки» за бытность свою собственником клуба Андрей слышал не раз.

И услышит еще не раз. Но от этого слова не звучали привычно, а вызывали то ли удовлетворение — купить его людей было не так уж просто, то ли ярость.

Клуб был его детищем. За него да за Сашку…

Медленно выдохнув — ему сейчас требовался холодный рассудок, — кивнул, разрешая передачу. Принял отправленные файлы. Открыл первый.

«Довожу до Вашего сведения, что восемнадцатого августа, в четырнадцать пятнадцать, после сдачи смены…»

Юрия Федорова, к которому подошли с предложением заработать, Андрей помнил хорошо. Впрочем, он всех своих ребят помнил хорошо, но некоторых — особенно. Юрка был как раз из таких. Снайпер от Бога, но с характером. Вот характер однажды чуть и не довел до трибунала.

Андрей тогда помог. Проверяющий, с которым сцепился Федоров, сам оказался с грешком, на чем и сыграли, пройдя буквально по лезвию. Запоздай они с собственным расследованием хоть на день, и отправился бы парень в дисбат. И не важно, что военных действий на тот момент империя не вела, так что о смерти говорить не приходилось, но и без того последствий хватало. Несмываемое пятно! С таким даже на гражданке о карьере можно забыть окончательно.

Похоже, кто-то раскопал эту историю. И хотя зацепиться там особо не за что, при желании и из мухи вполне удавалось раздуть слона.

— Где сейчас Федоров? — оторвавшись от экрана планшета, посмотрел Андрей на дежурного.

— Дома, — сверившись с данными на мониторе, ответил тот. — Поставили маяк, зарядили прослушку. Ждет вашего решения.

— Это хорошо, что ждет, — протянул Андрей, вставая.

Размышляя, дошел до стены. Взгляд уперся в висевшие на ней рядком грамоты. На всех более или менее значимых соревнованиях по практической стрельбе члены клуба занимали призовые места. Частенько даже не одно.

Самолюбие Андрея это тешило. Но больше тешило то, что на каждого из них он мог положиться. И случись что…

Лучше бы не случалось, но в жизни не всегда происходило так, как хотелось.

Вернувшись к столу, Андрей прошелся пальцами по гладкой поверхности. На ритм вряд ли было похоже, скорее уж на азбуку Морзе. Точка-тире-тире-точка…

За тем, что выстукивали пальцы, проступало знакомое: «Принято. Работаем».

Вдавив кнопку сбоку, дождался, когда опустится разделявшая комнату перегородка. Потом сел в кресло, достал магофон и, найдя нужный номер, нажал вызов.

Ответа пришлось ждать. Да и понятно. У Трубецкого и без него хлопот хватало.

— Я скоро начну вздрагивать от каждого твоего звонка, — пошутил князь, спустя десять гудков появляясь на экране.

— Могу ответить взаимностью, — хмуро отозвался Андрей. — Ваше превосходительство, похоже, мы облажались.

— И насколько серьезно? — Трубецкой махнул кому-то невидимому рукой. Мол, не до тебя.

Находился он в своем кабинете. Не домашнем, конечно. В том, что в Кремле.

— Может, и серьезно, — поморщился Андрей. Ошибаться он не любил. Но признавал, что и сам небезгрешен. — К моему бойцу подошли с предложением устранить объект четыре.

— Что?! — приподнялся в кресле Трубецкой. — Что ты сказал?!

— К моему бойцу подошли с предложением устранить объект четыре, — послушно повторил Андрей.

Подумал, что и сам бы с удовольствием сорвался в бешенство. Не по факту попытки вербовки, а потому что с самого начала неправильно сложили картинку.

— Кто? — быстро придя в себя, вернулся в кресло Трубецкой.

— Пока не знаю, — дернул плечом Андрей. — Служба безопасности работает.

— Но мысли у тебя есть? — не отстал от него князь.

— Мысли есть, — давая понять, что иначе вряд ли бы позвонил, произнес Андрей. — Все, связанное с ребенком, мы интерпретировали как возможность давления на отца.

— Звучит вполне логично, — заполнил Трубецкой короткую паузу.

— А если предположить, что все это — попытки избавиться от самого ребенка, которые сорвались по счастливой случайности?

— Избавиться? — Трубецкой почесал нос, словно намекая, что чувствует горяченькое.