* * *

Москва. Квартира Шадриных.

— Ну, и ничего Галия не загнанная, как ты меня пугала, — проговорила Маша, глядя на бабушку, как только они вернулись домой из гостей. — И выглядит хорошо, прямо похорошела.

— Да я сама удивилась… — призналась Виктория Францевна. — Думала, у неё круги под глазами от недосыпа будут с блюдца размером. А она хорошо выглядит. Но с ней Ирина Леонидовна целый день по будням, я специально её спросила, кто она, родственница? Она ответила, что она помощница, Павел нанял. Вот, так…

— Правда? А я подумала, что это бабушка Галии или Паши! — удивилась Маша.

— Детка, а ты уверена, что Павел из провинции и у него никого из родни нет на высоких должностях?

— Галия рассказывала, что они оба из одного провинциального городка, — растерянно взглянула Маша на бабушку. — У Паши отец преподаёт в Горном институте. Доцент.

— Нет, это не то. Ты видела, что у них в холодильнике? Как они питаются? Это министерский уровень.

— Ну, Паша же в Верховном Совете работает, — пожала плечами Маша.

— Детка, ну он же там не начальник. Это всё не то… А он квартиру эту выкупил, Галия сказала. Гараж купил недалеко от них. И это он ещё только перешёл на второй курс. Маловероятно, что тут нет чьей-то серьёзной помощи, понимаешь?

— Даже не знаю, что тебе ответить, — пожала растерянно плечами Маша. — Но что-такое может быть, верно. У него влиятельных знакомых много. Вон он как быстро две хорошие работы для студентов на лето нашел!

— Н-да, загадочный юноша, — задумчиво проговорила Виктория Францевна.

* * *

Москва. Дом Ивлевых.

Супруги Данченко возвращались поздно из театра и застали у подъезда Елену Яковлевну, охраняющую вещи, картины, складные мольберты…

— Вы переезжаете? — неприятно удивилась Ида. — Как же так?

— Ни в коем случае! Мы наоборот, возвращаемся, только приехали! — поспешила успокоить её художница. — Добрый вечер. Как в Москве холодно! — поёжилась она, стоя в лёгком плаще.

Вышел Михаил Андреевич за очередной партией вещей.

— Вот, бегаю, пока Леночка совсем не закоченела, — протянул он руку Якову. — Здравствуй, Идочка.

— Где вы пропадали столько? — спросил Яков, берясь за чемодан и сразу несколько картин.

— Пленэры, — ответил старый художник.

— Что ж на помощь-то никого не позвали? — пожурил их Яков.

— Да смотрю, что у всех знакомых свет уже не горит, — расстроенно ответил Михаил Андреевич. — Не будить же людей.

Они вышли за очередной партией вещей.

— Ой! — опомнилась Ида. — А у нас же новость какая! У Павла с Галиёй двойня родилась!

— Да ну! — переглянулся с женой удивлённый художник.

Немножко помолчали, осознавая новость.

— Миш, а ты когда последний раз младенцев рисовал? — с улыбкой спросила Елена Яковлевна.

— В академии ещё, наверное, — улыбнулся он. — А кто у них, мальчики или девочки?

— Два парня, — ответил Яков.

— Молодец, Паша! — улыбнулся художник.

Вдвоём с Яковом они быстро перетаскали весь скарб и работы художников. Елена Яковлевна пригласила их в гости.

— Небось, голодные с работы? А у меня наготовлено столько было, что съесть не успели, так всё и привезла в кастрюлях. Сейчас только разогреем, — засуетилась она.

— Где вы были? — спросила Ида.

— Три недели на Оке в Горьковской области. А оттуда поехали в гости к знакомому художнику на дачу.

— Не холодно сейчас на даче-то? — с сомнением проговорил Яков.

— Это в Куйбышевской области, там снега ещё и близко нет, — улыбнулась Елена Яковлевна, выставляя на стол всё, что было. — Какие у вас здесь ещё новости?

— Ида в педагоги подалась, — улыбаясь, посмотрел на неё Яков. — Я давно говорил, что у тебя талант!

— Правда? А театр? — удивился Михаил Андреевич.

— Театр на месте! — рассмеялась Ида. — Мальчик, Родион, из соседнего подъезда, может, знаете? Папа Гриша у него военный… Так вот он у себя в школе добился, чтобы цыганская национальность была представлена на празднике среди прочих национальностей Союза. Представляете? Пришёл к нам с девочкой и попросил их научить танцевать по-цыгански. Мы у нас в костюмерном цеху в театре им такие наряды шьём! Репетируем с ними по вечерам. Мы там всех затмим, — уверенно заявила она, и улыбнулась. — Мы с Яковом сами будем им аккомпанировать. Приходите на праздник в школу обязательно третьего ноября.

* * *

В субботу с утра Галия собралась по магазинам и на рынок. Я только в этот момент вспомнил, что дядя Ираклия дал мне пароли-явки на Центральный рынок.

— Дорогая, а давай сегодня не на наш рынок съездим, а на Центральный? — предложил я.

— Зачем? — не поняла такого финта жена. — Там же всё дороже будет.

— Дали мне имя одного джигита. Обещали отоваривать, как своих, не думаю, что будет сильно дороже. Но то, что продукты будут лучшего качества, уверен.

— Слушай, я уже решила, куда поеду, неохота в другое место ехать, — решила жена. — А на Центральный рынок можно и потом как-нибудь съездить. Езжай-ка в деревню поскорее, а то нехорошо, столько там не был. Я ничего тяжелого брать не буду, одна управлюсь.

— Ну, хорошо, — согласился я, взял приготовленные Галиёй гостинцы и пошёл в гараж. Решил сразу из него ехать в деревню. Настаивать на том, чтобы сходить за покупками с женой, не стал. Да, у нас любовь, но и в этом случае человек может захотеть прогуляться один. Нечего навязываться, надо дать продышаться.

В деревне меня не ждали, но так обрадовались! Тузик больше всех, носился вокруг меня кругами. Объяснил, что едем с ним сегодня домой. Ссылка закончилась.

Бабушки сразу стол накрыли и усадили меня праздновать между Егорычем и Трофимом. Отметил, что никто даже не пытался меня напоить и оставить на ночь. Все прекрасно понимают, что двое маленьких детей обязывают…

— Мама с Ахмадом хотят приехать на ноябрьские, — поделилась бабушка. — Инна с детьми уехала. Скучают одни. Дом опустел. Собака их у Шанцева прижилась, они уже не стали её забирать.

— А, точно-точно. Его Винтик же сын Ахмадовой псины, — вспомнил я. — А не собираются Алироевы к нам поближе перебираться?

—