Хотелось выяснить, дома ли Хозяин, но гордость не позволила.

– Господин Ямадаев уехал, но просил передать, что скоро приедет его родственница, чтобы составить компанию в свадебный салон, – оповестила меня, заставив покраснеть, словно прочитав мои мысли.

Плохо переварив информацию, кивнула. Аппетит пропал. Зато злость появилась.

Что у него за манера всё решать за меня?

Мог бы хотя бы по-человечески попросить моей руки.

Подняла свою кисть. На мне ведь до сих пор кольцо Соломона. Вычурное, совсем не в моём вкусе. Не сняла его из вредности.

И из прагматичных соображений. Любовь приходит и уходит. Ломбард работает всегда. Кто знает, где я окажусь завтра?

Позавтракала, не ощутив вкуса еды, елозя на стуле, как на иголках. В ожидании первого родственника Шамиля. Почему-то считала, что его семья не примет такую, как я. Будет ли это иметь для него значение? Отвратит ли Шамиля от меня?

В голову даже забралась дурная идея. Что, если я стану вести себя как потаскуха? Может быть, Шамиль тогда не захочет брать меня в жены.

Не успела я додумать дурную идею, как услышала шум подъезжающего автомобиля.

Сердце заколотилось от волнения. Боже, неужели мне так важно произвести хорошее впечатление? Или страшно, что Шамиль меня действительно может отвергнуть, если не получит одобрения близкого человека?

В груди неприятно защемило.

Сначала услышала звонкий женский голос. Весёлый, лёгкий. Затем в гостиную просочился аромат терпких восточных духов. И воображение сразу нарисовало женщину, укутанную в паранджу. Но, когда незнакомка вошла, к моему глубокому удивлению, оказалась современно одета. Достаточно закрыто, но дорого и ярко. Роскошные тёмные волосы волнами спадали на плечи.

Невысокая, полненькая. С приятным, округлым лицом. Увидев меня, она тут же улыбнулась. И, к своему изумлению, я выдохнула с облегчением.

– А ты, красавица, видимо, и есть избранница моего племянника, – подойдя, взяла меня за руки, рассматривая со всех сторон.

В обычной ситуации я не позволила бы постороннему человеку настолько дерзко нарушать мои личные границы. Но женщина вела себя так легко и непринуждённо, что я даже не ощутила раздражения.

– Меня зовут Динара, и подозреваю, что мой племянник тебя обо мне не предупредил, – хитро прищурившись, смерила взглядом.

Создалось ощущение, будто я нахожусь на экзамене. Внутри бушевало смятение. Ведь я так и не решила для себя, хочу ли я пройти это испытание успешно.

Пытаться кому-то понравиться совсем не в моём духе. Я привыкла к тому, что меня либо любят, либо ненавидят. И первых накопилось гораздо меньше. Но так уж повелось.

– Не предупредил, – спокойно ответила, не выуживая из себя улыбку.

И мне даже показалось, Динара несколько опешила. Не ожидала подобного. Наверняка в её мире невесты куда милее и дружелюбнее.

– Что ж, у меня есть на примете пара свадебных салонов, можем поехать туда, если ты не возражаешь, – скрыв за неловкой улыбкой удивление, предложила она.

А я лишь пожала плечами. Очевидно, моё равнодушие выбило её из колеи.

Как же, кто способен не мечтать о замужестве с её драгоценным племянником.

Динара проводила меня к своему «Мерседесу». Должно быть, не только Шамиль живёт в роскоши, но и вся его семья. О которой я практически ничего не знаю.

Я в курсе почти о каждой родинке на его теле, но ни черта о нём не знаю как о человеке.

Какое-то время мы ехали молча. Но я чувствовала, что в Динаре, как в котелке, кипят мысли. Она нервно обхватывала руль и кусала губы, время от времени бросая в мою сторону взгляды.

А затем неожиданно остановила автомобиль на обочине. Я заметила в боковом зеркале, как тут же остановились машины с охраной.

Динара минуту сидела молча, глядя в пустоту.

– Василиса, – вобрала она в себя воздух, заставляя меня напрягаться, – я очень люблю Шамиля. У него кроме меня практически больше никого и не осталось. И я умереть готова ради него.

Свела соболиные брови, поджимая губы. Мысленно подбирая подходящие слова.

И мне вдруг сделалось не по себе.

– Если ты его не любишь, не выходи за него замуж. Я хочу, чтобы он был счастлив. Не мучай моего племянника.

Я не стала спорить. Говорить, что она не права. Что люблю его всей душой. И насколько мне больно его любить.

Но и промолчать не сумела.

– Динара, он купил меня. У моего отца. Он не сделал мне предложение. А поставил перед фактом.

Тётя Шамиля прикусила губу. Мой ответ ей не пришёлся по вкусу.

– Василиса, – очень медленно произнесла она моё имя, отчего кожа покрылась холодными мурашками, – я знаю Шамиля как никто. Он не станет удерживать женщину, которая не хочет быть с ним. Поэтому, если не желаешь связать с ним судьбу – отпусти его.

Судорожно вздохнула.

Отвернулась к зеркалу, отлично зная, какое продолжение может последовать за этими словами.

Отпусти его. У меня есть уйма претенденток на твоё место. И каждая лучше тебя. И каждая хочет быть с ним.

Но гордость не позволила ей что-то ответить.

На глаза навернулись предательские слёзы, стоило лишь представить его с другой. Сердце рвало на части от дикой ревности.

И мне показалось, я просто не смогу пережить, если увижу его с другой.

Динара завела автомобиль. Под звуки двигателя я смогла немного успокоиться и взять себя в руки. Хотя вдруг ужасно захотелось пореветь. Уткнуться в чью-то жилетку.

И как же я устала всегда со всем справляться. Быть сильной в одиночку.

Против отца. Против матери. Против бабки. Против Шамиля.

И для всех них я даже не человек. Вещь.

Захотел – присвоил. Захотел – продал.

Судорожно вздохнула, борясь с эмоциями.

Не знаю, что про себя решила Динара. Наверное, что я ужасно не хочу замуж за Шамиля.

А я просто не понимала, как жить дальше. Без воли и прав.

Действительно, вещь.

Выбор платья проходил как в тумане. Я делала примерку, испытывая отвращение ко всем нарядам. Красивым, дорогим. Украшавшим меня. Но каким-то инородным. Предназначенным скрасить чужой праздник. Не мой.

На очередном наряде телефон Динары зазвонил.

Я остановилась, заметив её напуганное, побелевшее лицо.

– Василиса, – резко поднялась она с диванчика, – в Шамиля стреляли. Он в операционной. В тяжёлом состоянии.