судоверфь, Кылыч-Али всю зиму строил новый флот взамен старого. Таким образом, к весне 1572 г., то есть немногим более, чем через 6 месяцев после сражения у Лепанто, новый флот в составе 250 вымпелов (в том числе 8 мощных галеасов) был уже готов к бою.

Весной 1572 г. Кылыч-Али появился в греческих водах. Союзники и в этот раз сильно запоздали с началом кампании, главным образом из-за того, что не могли сговориться относительно плана операций. Папа и дон-Жуан предлагали захватить Константинополь, а из Морей образовать королевство, королем которого сделать Дон-Хуана. Венеция тоже хотела завоевать Морею, но только для себя. Испания опять ставила вопрос об экспедиции против Алжира, а Филипп II, узнав о замыслах Дон-Хуана, удерживал его в Сицилии. В результате союзный флот стоял на месте, и только в конце июля Колонна, потеряв терпение, вышел с папской эскадрой из Мессины, перешел к Корфу, где соединился с венецианской эскадрой и направился к острову Цериго, чтобы принудить Кылыч-Али к бою.

У Колонны было 139 галер, 6 галеасов и 44 транспорта. Однако, несмотря на преимущество в численности, Кылыч-Али избегал решительного боя и утомлял противника маневрированием, пользуясь тем, что флот его состоял из более легких судов, в то время как галеасы сильно замедляли передвижения союзников. Кылыч-Али был вынужден прибегнуть к таким действиям потому, что флот его был плохо укомплектован личным составом и боеприпасами. Он поставил своей целью только защищать Эгейское море и выигрывать время, надеясь на раздоры союзников. Колонна же не решался продвигаться на восток без боя и оставить турок у себя в тылу. Утомленный безрезультатными маневрированиями, Колонна вернулся в Корфу, куда к началу сентября прибыл и Дон-Хуан с 53 галерами. Кылач-Али к этому времени перешел в Наварин и Метони.

9 сентября Дон-Хуан вышел в море, но в Наварине турок уже не застал -весь их флот был сосредоточен в Метони под защитой сильных батарей. В таких условиях, да еще под влиянием своих испанских советников, напасть на турок дон-Жуан не решался и ожидал в Наварине выхода турецкого флота до поздней осени, когда союзники опять разошлись по своим портам.

Кампания 1572 года была выиграна турками благодаря осторожным действиям Кылыч-Али и раздорам среди союзников. Действия Испании возбудили недоверие и недовольство Венеции. Турки опять были столь же сильны, как и при сражении при Лепанто. Кипр был безвозвратно потерян, а война стоила очень дорого. К тому же Пий V, организовавший «Священную Лигу», скончался. Из-за всего этого Венеция пошла на мирные переговоры с османами, и 7 марта 1573 г. был подписан мирный договор, по которому Венеция уступала Османской империи Кипр и обязалась уплатить 300 тысяч дукатов. «Священная Лига» распалась, так и не достигнув никаких результатов.

На Кипре в городе Фамагуста собор св. Николая был обращен в мечеть, позже посвященную паше Лала Мустафе, командовавшему турецкими войсками при осаде Фамагусты в 1571 г. Однако в целом отношение к православным грекам было вполне терпимое. Султан раздавал на острове тимары (земельные наделы) своим ветеранам.

Греческое и турецкое население на Кипре пользовалось правом самоуправления и имело раздельные органы власти на всех уровнях. Обычно общины управлялись их духовными лидерами.

К сожалению, хронологические рамки нашего повествования не позволяют рассказать о захвате турками Кипра и Крита. Здесь же я только замечу, что при вторжении османов на острова и материковую часть Греции местное население встречало турок в основном хорошо. В XVI-XVII веках православным жилось при турках куда лучше, чем при католиках-венецианцах.

Глава 17

Личная жизнь султана

Говоря о Сулеймане Великолепном, нельзя не сказать о его дворцах и женах. И сразу разочарую читателя - никаких великолепных дворцов у Сулеймана не было. Не надо забывать, что турки раньше были скотоводами и кочевниками. Султан Селим неоднократно поучал сына: «Если турок слезает с седла, что бы сидеть на ковре, он превращается в ничто. В ничто!» Кстати, Селим оказался прав. Другой вопрос, что агония Оттоманской империи затянулась на четыре столетия.

Поэтому до конца XVIII века понятие «дворец» в Турции очень сильно отличалось от представления, сложившегося в Европе. Турецкие владетели первое столетие жили не во дворцах, а в комплексах, состоявших из помещений различного функционального назначения.

Основатель Османской империи Осман гази (годы правления 12811326), как и его отец Эртугрул, был лидером кочевого племени Кайы и провел основную часть своей жизни в шатрах. Орхан Гази (1326-1359), который перенес столицу империи из Согутлу в Бурсу, предпочел византийским дворцам большой особняк. Дворец, построенный в Эдирне, некогда являвшейся второй столицей Османской империи, можно назвать особняком, но никак не дворцом.

Как уже говорилось Фатих Мехмет II (1451-1481), завоевавший Константинополь, также предпочел византийским дворцам свой шатер и только через некоторое время он переехал в особняк в Беязыте, который в те времена именовался дворцом. Но от этого «дворца» к нашему времени не осталось и следа.

Мало кто знает, что до Сулеймана турецкие султаны не жили в гаремах. Они лишь посещали гарем, именуемый Бабус-сааде - Врата блаженства - только, чтобы отведать блаженства и вернуться к повседневной военной и административной деятельности. То есть гарем можно было сравнить с театром или, пардон, публичным домом. Мехмет II первый гарем в Константинополе разместил в районе Топканы. Позже здание гарема стало называться Израсцовым павильоном. Топканы - это исторический центр Константинополя на мысе стрелки пролива Босфор и залива Золотой Рог. В переводе с турецкого «топканы» означает «пушечные ворота».

Позже Мехмет II перенс свою резиденцию из Беязыта в Топканы, возведя там еще целый комплекс построек. Камни для строительства дворца брали из развалин дворцов византийских императоров.

Сулейман расширил старые постройки Топканы и добавил к ним новые. В его время основной дворец представлял четыре двора (авлу), окруженных стеной и разделенных между собой. Главные или Высочайшие ворота, или Баб-ы Хюмаюн вели в первый двор, в котором находились служебные и подсобные помещения. За Воротами Приветствия (Баб-ус-селям), во втором дворе, помещались канцелярия дивана и казна. Площадь дворца более 700 тыс. кв. м, длина окружающей его стены 1400 м.

Европейские историки утверждали, что турки не умеют строить больших дворцов. Но великолепные мечети Константинополя опровергают эти бредни. Дворцы же европейского типа в Стамбуле начали строить