– Шаровой шарнир, – произнёс Ряховский.

Такой механизм позволял плите опрокинуться в любую из четырёх сторон, куда бы на неё ни встали. Сразу под шарниром располагались четыре широких куска металла, согнутые пополам. Место сгиба крепилось к колонне, а верхний конец листа подпирал собой плиту. Вся конструкция издали напоминала пинцет, только очень широкий.

– Плоская пружина, – в голосе Ряховского Марго впервые за долгое время услышала своеобразный намёк на восхищение. Она уж думала, что этого несгибаемого человека вообще ничто не способно как следует впечатлить. – Древний предок современной винтовой пружины.

– Вот, за счёт чего плита, на которую ты ступила, смогла вернуться в исходное положение, – пояснила Маргарита секретарше.

Такой механизм гарантировал условную «многоразовость» ловушки. Марго очень хотелось подсмотреть решение головоломки через образовавшуюся под плитой дыру, но делать это с того места, где они стояли, было совершенно невозможно.

Тогда, вероятно, мы сможем попробовать что-то другое…

Маргарита осторожно приблизилась к злополучной для Алисы плите и занесла над ней ступню.

– Не вздумай! – воскликнула Алиса с расширенными от ужаса глазами.

– Я хочу кое-что проверить…

Марго надавила на самый край плиты одной ногой, та не сдвинулась с места. Перенеся центр тяжести вперёд, она попыталась увеличить нагрузку на ногу, но ничего не произошло. Впрочем, другого она и не ожидала. По всем законам физики максимум, что она могла обеспечить, – нагрузку вполовину собственного веса. То бишь от силы килограммов тридцать. Этого явно было недостаточно, чтобы привести механизм в движение. Только встав на него полностью, можно было понять, сработает плита или нет. Напряжение, способное сдавить пружину, было чётко отрегулировано строителями храма, отчего возможность осторожной проверки соседних с безопасной плит полностью исключалась.

– Мы не сможем их проверять и идти наобум, – покачала она головой. – Нам нужно чёткое понимание, куда ступать.

На поясе Ряховского затрещала рация.

– Ребята, поторопитесь, – услышала девушка голос Ковальского. – По наши души уже явились. Времени на раздумья нет. Придётся разгадывать на ходу. Приём.

Марго едва не застонала, но сдержалась. Наверняка опять сеттиты.

– Понял тебя, приём, – отрапортовал Ряховский.

– Я думала, мы обрубили им все ниточки в храме ветра, – с негодованием произнесла Маргарита. – Как они нашли нас?

– Кто-то слил им информацию. Но пока это неважно. Надо понять, что нам здесь делать. – Альберт снова включил рацию. – Парни, есть идеи, на какие плиты можно наступать, а на какие нет?

– Нет и не будет, пока вы нам чётко не продиктуете, что на них изображено, – раздражённо напомнил голос Ратцингера. – Продиктуйте, что видите на соседних плитах и на той, где стоите.

Ряховский огляделся и ответил:

– Впереди голова птицы, но это явно не то, потому что она едва не привела к гибели Алисы. Справа какая-то трава, похожа на камыши, слева вижу крокодила. По диагонали справа голова мужчины, похоже, лежащего на полу. А по диагонали слева – женский торс. Сами мы стоим на чьих-то причиндалах. Приём.

В рации на минуту всё стихло. Все трое затаили дыхание, пока Ратцингер спешил переварить услышанное. Марго обернулась и попыталась найти в ближайших плитах хоть какую-то систему, но не смогла. Ей с трудом верилось, что Ратцингеру это удастся, будучи наверху без возможности видеть изображения целиком.

Наконец рация вновь ожила:

– Бога Геба традиционно изображали в образе лежащего на спине обнажённого мужчины, – сказал Ратцингер медленно и вкрадчиво, чтобы ни единого слова не потерялось. – Его ноги согнуты в коленях, одна рука вытянута за спину, голова повёрнута вслед за ней. Так египтяне объясняли рельеф местности. Согнутые ноги Геба – это горы, а живот – долины…

– Нам нужно искать фрагменты изображения Геба, – закончила за него Алиса и обратила взор на пол вперёди. – Скорее!

Марго вспомнила слова Ряховского и перевела пятно света на плиту справа по диагонали от той, на которой они стояли. При ближайшем рассмотрении она увидела мужскую голову, повёрнутую влево вслед за вытянутой вдоль нижнего края квадрата рукой. Мужчина лежал на спине. Геб, в точности, как его описал Ратцингер.

Кто не рискует, тот не пьёт шампанского…

Собрав остатки мужества, Маргарита шагнула на плиту с головой и замерла в ожидании страшного. Но ничего не произошло – плита осталась недвижима.

– Всё верно! – радостно воскликнула она и поманила остальных. – Ратцингер прав. Идём по Гебу! По земле.

Марго, Алиса и Ряховский двинулись по каменным плитам, аккуратно высматривая фрагменты изображения лежащего мужского тела. Их путь змейкой петлял по залу, огибал колонны. Пару раз кто-то из них оступился, но вовремя вернулся на нужный путь.

Так они преодолели половину зала, успев миновать опрокинувшуюся плиту, которую заприметили ещё у входа. Но затем тропа закончилась.

В очередной раз остановившись на каменном квадрате, трое «археологов» переводили свет фонарей с одного квадрата на другой. Заросли папируса, чудовище с головой крокодила и телом льва или быка, крылатый скарабей держит в лапках солнце, плечи человека с головой змеи, женская голова с пером на затылке, корова с солнечным диском промеж рогов, баран с закрученными спиралями рогами. Некоторые из этих изображений уже попадались им раньше, но они не обращали на них внимания, полностью сосредоточившись на Гебе. Однако его нигде вокруг не было.

Марго снова ощутила, как в ней просыпается страх. В ушах звенели слова Ковальского о приближавшейся угрозе. Нельзя терять времени, иначе они окажутся в ловушке. Дать бой сеттитам в этом зале с опрокидывающимися плитами будет невозможно.

Мы где-то свернули не туда.

Или же это просто тупик.