Но в этот конкретный момент всё внимание коллектива было обращено только на меня.

— Одно меня огорчает, — продолжил начальник районного следствия, — Что Сергей Егорович покидает нас! И делает он это в непростое для нашего отделения время! — не очень убедительно изобразил он на лице своё сожаление.

Грусть майора Данилина никак не вязалось с его жизнерадостной улыбкой. Которую он не смог, а быть может, и не считал нужным скрывать.

Почти весь следственный народ, присутствовавший в кабинете, развернул свои взоры в мою сторону. Даже Зуева умудрилась скрутить свою осиную талию едва ли не на все сто восемьдесят градусов. Будто бы это была шея голубя. В этот миг она смотрела на меня с таким укором и удивлением, словно я её сейчас бросаю на восьмом месяце совместно нажитой беременности.

Остальные следаки отделения, как мне показалось, тоже были удивлены не меньше, чем несчастная Лида. Оказывается, мои сослуживцы за недолгий срок нашей совместной службы, не то чтобы приросли душой к не совсем обычному коллеге, но всё же в какой-то мере привыкли к нему. Ко мне, то есть. Как относиться к этому обстоятельству, я еще не решил. Но счел, что этак всё же лучше, нежели они радостно загалдели бы в эту минуту.

Ну да бог с ними, с коллегами! Мне очень не понравилось то, что Данилин, не дотерпел до преодоления мной некоторых реперных точек. И с этой вот нетерпеливостью суетливого диарейщика, сам взялся выстраивать мне коридор моих решений. Причем, решений для меня судьбоносных и невозвратных. Да еще к тому же не входящих в мои жизненные планы.

Эти его потуги, идущие вразрез с моими помыслами, надо было срочно гасить. Гасить, невзирая на его уже сформированный вердикт и на возможное его неудовольствие. Из-за острого моего несогласия. И на то, что эти его коварные планы мне сейчас придется ломать публично. Выбора у меня не оставалось и вопреки всем существующим правилам, прямо сейчас мне придётся жонглировать фамилией начальника УВД области.

— Насколько мне известно, — решивший, видимо, как можно быстрее пройти точку невозврата, продолжил мой неуёмный начальник, — Лейтенант Корнеев не только уходит от нас в городское Управление, но он еще и делает это с существенным повышением. Перед вами, коллеги, без пяти минут старший опер ОБХСС УВД! Городского УВД! — всё же на всякий случай уточнил Алексей Константинович.

Присутствующие сослуживцы в полной мере оценили выданный руководством анонс. И, не шибко выходя из рамок приличий, дружно загалдели. Не так, чтобы в полный голос. Но и, не скрывая своего бурного удивления, и прочих сопутствующих эмоций. То есть отреагировали они ровно так, как, скорее всего, Данилин и рассчитывал. Отрезая меня от себя, от личного состава и вырывая меня с мясом из родных стен Октябрьского РОВД. Да, недооценил я своего любимого начальника, силён мужик! Это надо же, как я ему наскучил! Интересно, чем?

— Спасибо за добрые слова, товарищ майор! — я даже привстал над стулом, — Но окончательное решение мною пока не принято! — произнося эти слова, я видел, как медленно вытягивается лицо Данилина.

— Как это не принято⁈ — недовольно протянул шеф, — Ты же не идиот, Корнеев? Это же должность выше твоей! Тебя уже в кадрах УВД ждут!

Пришлось разогнуть спину до строго вертикального состояния и занять стойку «смирно».

— Не знаю, ждут ли меня в кадрах городского УВД, — спокойно, но очень внятно произнёс я, — А вот то, что меня сегодня в одиннадцать часов ждёт у себя генерал Данков, вы вчера сами слышали, Алексей Константинович! Или вы своим решением отменяете указание начальника областного УВД?

Судя по тому, как дёрнулся Данилин, я понял, что он осознал, что его непозволительно занесло. Да еще и прилюдно.

Чтобы потянуть время и сообразить, как лучше отреагировать на мою дерзость, начальник трясущимися руками медленно достал из пачки сигарету. Потом он, не экономя время, разминал её и прикуривал. И только после пары затяжек поднял на меня глаза.

— Не понимаю я тебя, лейтенант! — глядя на меня сквозь выпущенное облако дыма, пожал он плечами, — Такое предложение дважды не делают! А к генералу, разумеется, нужно прибыть вовремя! Я тебе для этого свою машину дам, — очень грамотно отыграл назад Данилин. — Да, чуть не забыл, тебя подполковник Зинченко просил связаться с ним!

— Понял, Алексей Константинович! Обязательно свяжусь! — истово изображая готовность к полному подчинению воле начальника, ответил я и присел на свой стул.

Ничего не понимающий народ крутил головами и тихо, но активно между собой перешептывался. Упоминание, да еще так обыденно и запросто, начальника областного УВД генерал-майора Данкова, спровоцировало в следственной среде нездоровые толки. И, чего уж там, произвело на присутствующих, не побоюсь этого слова, неизгладимое впечатление.

Данилин, судя по всему, не желая созерцать спровоцированный им всплеск страстей, грозно прикрикнул на подчинённых и приказал всем расходиться по рабочим местам. Меня он тоже задерживать не стал. Из чего я сделал вывод, что уверенность руководства в неизбежности моей экстрадиции за пределы следственного отделения, мне удалось хотя бы частично, но поколебать. Что ж, и то хлеб…

— За мной! — уже в коридоре скомандовала мне Лида, — Это что сейчас было? — стремительно ворвавшись поперёд меня в свой кабинет, начала задавать вопросы Зуева. — Какое еще, к черту, УВД? Причем тут ОБХСС? И какой из тебя старший опер?

Рассказывать Лидии Андреевне, что опер из меня, если что, будет не самым плохим, я не стал. Вместо этого я напустил на лицо грусть-печаль и опёрся задницей на её стол. Дабы видно было, насколько расстроен и обессилен я коварством руководства.

— Разлучить нас с тобой хотят, любимая! — вздохнул я, глядя в растерянные глаза начальницы. — А ведь только ты одна меня понимаешь и жалеешь, Лида! Чаю бы мне сейчас сладкого! И пирожок какой-нибудь! — совместил я вслух желание полакомиться вкусной стряпнёй начальницы с целесообразностью как-то её успокоить. И отвлечь от гнилых интриг оборотней в погонах и без.

Отвлечь удалось. Начальница кинулась исполнять моё гастрономическое пожелание. На столе появился курник, а чайник был включен в розетку.

— А зачем ты поедешь к генералу? — опомнилась капитанша и даже прекратила нарезать выложенный на тарелку курник, — Сергей, я вообще уже ничего не понимаю! ОБХСС, потом генерал! Что