подходили друг другу, и его мальчики… – Луиза всхлипнула. – Своих детей я не могла бы любить больше.

Она вытерла лицо рукавом рубашки, но слезы продолжали течь. В отличие от Люссан и Пьера, на Луизе была простая домашняя одежда – рубашка со студенческим логотипом и мягкие тренировочные брюки.

– Просто невероятно, насколько Петер и Луиза подходили друг другу. Абсолютное согласие во всем, – подтвердила Люссан.

– Да, иногда мне становилось жутко, – сказала Луиза. – Петер говорил по-русски, после того как два года был студентом по обмену в Москве. Я изучала русский язык в университете. Он играл в теннис, я тоже. Мы оба любили оперу, даже пару раз бывали на одних спектаклях и сидели в нескольких рядах друг от друга…

– Вы были созданы друг для друга, – согласился Пьер и в отчаянии покачал головой. – Ужасно. Все так ужасно…

Патрик постучал костяшками пальцев по телефону.

– Рикард говорил, что Петер нанимал кого-то для расследования смерти Сесилии. Почему?

Луиза вздохнула, глядя куда-то за окно:

– Это стало его навязчивой идеей в последний год. Я не знаю причины.

– Но ведь это был несчастный случай?

– Да, и оттого все вдвойне трагично. Однако Петер усмотрел за этим целый заговор. Утверждал, что кто-то намеренно наехал на Сесилию. Полиция провела расследование и пришла к выводу, что виной всему трагическое стечение обстоятельств. Сесилия оказалась не в то время не в том месте. Водитель, скорее всего, был пьян.

– Но что-то ведь натолкнуло Петера на мысль, что за этим стоит нечто большее? – спросила Паула.

Луиза в задумчивости покачала головой.

– Понятия не имею, что это могло быть. Одно время мальчики много расспрашивали о матери, и это могло сыграть свою роль. Плюс чувство вины, которым терзался Петер.

– Вины? – Патрик нахмурился. – С какой стати?

Кофе в его чашке неожиданно закончился, и теперь Хедстрём с надеждой поглядывал на кофейный аппарат.

– «Вина выжившего» – кажется, так называют это англичане. Не знаю, есть ли соответствующее выражение в шведском языке, – ответила Луиза. – Думаю, Петер испытывал потребность хоть чем-то ответить на тоску мальчиков по матери.

– Вы знаете, кого нанял он для расследования смерти Сесилии? – спросил Патрик.

Йоста наверняка искал этого человека и рассчитывал получить от Луизы хоть какую-то информацию. Но она покачала головой.

– Нет, Петер никогда о нем не говорил. Мне это не было интересно. А разве Рикард не знает?

– Он не знает.

Вот черт… Патрик раздраженно заерзал в кресле. Можно, конечно, попытаться проверить телефонные звонки Петера и его банковские счета, но это огромная работа.

Лицо Люссан просветлело. Она показала на Пьера:

– Вы ведь говорили об этом на днях, когда Луиза и Петер приезжали к нам в Сконе. Я слышала. Разве он не упоминал имени?

Пьер опустил голову.

– Упоминал. Но черт меня подери, если я что-нибудь помню.

Он поморщился, и Люссан с вызовом посмотрела на мужа:

– Ну же, напрягись! Вспомни!

– Если папа чего-то не может вспомнить, значит, забыл, – не менее раздраженно заступилась за отца Луиза.

Но Пьер щелкнул пальцами и выпрямился на стуле:

– Рейдар! Я не помню фамилии, но звали его точно Рейдар. Я еще шутил, не Рейдар ли это из судоходной компании[16], с которой сотрудничал Петер.

– Рейдар, – радостно подхватил Патрик.

Это была удача. Он подозревал, что в Стокгольме не так много частных детективов, тем более с таким редким именем. У него уже возникла одна идея на этот счет, но Патрик решил отложить ее до поры до времени, так как не был уверен, что она удачна.

– Мы можем поговорить о «Бланш»? – спросил Хедстрём, намеренно отводя глаза от Люссан.

Она уже достаточно ясно высказалась по этому вопросу. И сейчас фыркнула, подтвердив сказанное.

– Конечно, – тихо ответила Луиза.

– В прессе много об этом пишут, – осторожно заметил Патрик.

– Чепуха! – Люссан затряслась так, что зазвенело ее жемчужное ожерелье.

– Я не читаю газет, – спокойно отозвалась Луиза, – но могу себе представить.

– Как вы думаете, это как-то связано с убийствами? – спросила Паула.

Повисла продолжительная пауза.

– Я не знаю, – прошептала Луиза. – Возможно.

– Каким образом? – подхватил Патрик.

– Ситуация становилась все более запутанной для всех нас. А ведь начиналось с мелочей…

Люссан, уставившись на дочь, открыла рот, как будто собиралась что-то сказать, но осеклась под строгим взглядом мужа.

Между тем Луиза продолжала:

– Все связано. Это трудно объяснить. Одно ведет к другому. Это как капля воды, которая долбит камень… – Она резко встала и пошла на кухню. – Нам нужен еще кофе.

Патрик понял, что Луиза хочет взять паузу, чтобы хорошенько все обдумать, прежде чем высказаться, и решил дать ей такую возможность.

Скоро в чашках дымился свежий кофе, а Люссан так сжала губы, словно боялась ненароком выпустить лишнее слово. Патрику снова бросилось в глаза поразительное внешнее сходство матери и дочери, в остальном таких разных.

– Думаю, сама идея клуба «Бланш» была не так плоха, – начала Луиза. – Создать площадку для встреч молодых талантов с состоявшимися мастерами культуры и искусства… Да, и это тоже было. Но со временем на первый план вышли личные интересы. Когда я начинала там работать, это уже было, только я долго ничего не замечала. А когда наконец заметила, было поздно. Я любила свою работу. Мы с Петером действительно нашли друг друга, и я стала частью его семьи. Ну а потом и средством решения проблем.

– Проблем? – переспросил Патрик.

– Да. У меня талант – за всеми убирать, – сухо пояснила Луиза. – Это очень пригодилось в «Бланш».

– Что значит «за всеми убирать»? – не понял Патрик.

– Одной из моих задач стало покупать молчание женщин, с которыми Уле пересек границу дозволенного.

– Луиза! – хрипло оборвала дочь Люссан, ее лицо стало красным. – Не думаю, что эти откровения уместны до консультации с нашим семейным адвокатом. Ты… как это называется в детективах… себя оговариваешь.

– Мама! – закричала Луиза так, что Люссан подпрыгнула и снова поджала губы.

Луиза продолжала подчеркнуто ровным голосом:

– Я проводила платежи, вела переговоры, уговаривала, очаровывала – в общем, делала все, чтобы правда не вышла за стены клуба.

– И остальные знали об этом? Уле, Сюзанна, Хеннинг, Элизабет, Рольф…

– Да, и Петер тоже. Вообще-то, он не так давно понял, что происходит. Взял у меня компьютер, папку с договорами, где был список женщин и выплаченные суммы.

– А Рикард? Какова была его роль?

Луиза как будто замялась, а потом вздохнула:

– Рикард шантажировал «Бланш» и выманивал у них большие деньги. Иначе угрожал открыть Хеннингу правду.

– Какую правду? – не понял Патрик и затаил дыхание, предчувствуя нечто важное.

– Что его отцом был Рольф. Не