Алиса поджала губы.

— Ладно, — вздохнул Док. — Займись карточками. Сверяй их с “Великой базой данных”, — он воздел руки к потолку, — ну, как ты умеешь.

На сей раз вздохнула Алиса. С тех пор, как Жека пропал, большую часть времени, когда остальные курсанты под руководством наставников занимались интерфейсом, она работала в медпункте или в администрации. В основном проверяла и систематизировала документы. А еще она регулярно ассистировала Доку при медосмотрах, а дважды и вовсе помогала при операциях — она буквально могла видеть людей насквозь.

Кивнув, Алиса поспешила к стеллажу, над которым работала уже третий день, в том числе и сегодня после обеда. Но как бы там ни было, за подобной работой время тоже шло незаметно.

— Алиса, — позвал Док, заглянув в кабинет, — скоро отбой.

— Уже? — потянувшись. — Сейчас, только допишу здесь кое-что.

Дверь скрипнула, затем послышались шаги Дока. По всей видимости, он вышел на крыльцо. Интерфейс тотчас подтвердил догадку, и неведомым образом Алиса увидела его и двух медсестер. Картинка была такой, будто камера зависла метрах в пяти над ними и чуть в стороне. Такое было впервые. Раньше, пусть она и могла посмотреть на любой объект со всех сторон, но при этом он и так был в поле ее зрения. Сейчас же ее отделяло от Дока и его помощниц несколько стен. И все же она их видела. Они стояли на крыльце, все как один опершись локтями о перила, и курили. Здесь почти все курили.

Засмотревшись, Алиса замерла, позабыв, чем занималась. Док, Мариша и Светка, значилось в надписях над их головами. И если две надписи были зелеными, то одна, Светкина, была бледно серой.

Алиса вскочила на ноги и бросилась к двери.

23 глава

Это был первый человек, которого Алиса убила. Малознакомая ей девушка по имени Светлана, бывшая студентка четвертого курса Истринского мединститута, ныне медсестра при медпункте ополченцев. Да, надпись с ее именем в интерфейсе дополненной реальности стала бесцветно серой, почти невидимой, да, рядом значилось, что “инициализация завершена”, что бы это ни значило. И поведение ее соответствовало описанному на занятиях: заторможенность, почти неподвижность, внешнее смирение, а точнее безучастность. Перед смертью. Олег тогда тоже смирился, хотя до этого пытался убежать. Вот и Света пыталась.

— Не надо! — почти без эмоций воскликнула она, первой сообразив, что случилось, когда Алиса вышла из медпункта на крыльцо.

В руках ее был нож, а в глазах решимость. Док и Мариша недоуменно переводили взгляды с одной девушки на другую. Светка попятилась.

— Алиса, подожди. Ты лучше всех должна понимать, как мы все ошибаемся. А может, — она замерла и ее и без того неподвижный взгляд и вовсе остекленел, — может и не ошибаемся. Может быть мы введены в заблуждение.

Док, поняв, наконец, что случилось, попятился к стене барака, увлекая за собой Миришу. Светка стояла неподвижно.

— Я осталась прежней. Я не понимаю, зачем нам врут.

Алиса не отвечала. Девушка, высокая и худая, с чуть подзавитыми волосами и подкрашенными глазами стояла и смотрела в никуда. Точно как рассказывал Вик. Некая обреченность была едва заметна за безразличием. А потом Света рванула прочь и Алиса побежала следом. Догнала за пару десятков шагов и повалила наземь. Нож как-то уж слишком легко вошел в человеческую плоть. Светлана закричала от боли, а Алиса, вздернув ее голову за полосы, полоснула по шее. С булькающим звуком, выродок затих.

Поднявшись на ноги, Алиса отступила от растянувшегося на земле трупа. Потом попятилась. Окровавленный нож выпал из ее руки. Попятилась дальше и, запнувшись, упала, больно ударившись копчиком. Перевернувшись, поползла прочь.

Док и Мариша наконец-то очнулись. Невысокая девушка бросилась проверять у своей подруги пульс, а мужчина — поднимать убийцу.

— Мертва, — вздохнула она. — Как же так.

— Мариша, все правильно. Это была не она. Больше не она. Помоги мне лучше, а это… труп уберет похоронная бригада. Алиса, — он потрепал слепо ползущую прочь девушку за плечо, — очнись. Все в порядке. Помоги же мне, ну?

Вдвоем они подхватили Алису под руки и подняли.

— Давай в приемную ее, на кушетку.

— Как же так, — все повторяла и повторяла Мариша.

***

Алиса вернулась в казарму рано утром.

— И Док тебя отпустил? — спросил Вик, поравнявшись с ней, когда она была уже в нескольких шагах от новой казармы, хотя на деле, конечно, это была старая, но переделанная казарма. — И допустил тебя до занятий?

— Он сказал, что мне не мешает развеяться.

— Чтобы Док такое сказал? Ни за что не поверю. Меня он тогда не выпускал из палаты неделю и поил успокоительным.

Алиса, потянувшись к дверной ручке, замерла и недоуменно глянула на командира.

— У каждого это было в первый раз. Или будет, — он неопределенно кивнул куда-то за дверь. — Так что ты ему такое сказала, что он тебя отпустил?

— Ничего, — пожав плечами, ответила Алиса. — Думаю… ему не по себе, когда я рядом.

— Раньше он не видел, как убивают этих выродков. Хотя, помнится мне, именно он предложил вводить смертельные инъекции, а этих… у нас скопилось в карцере больше двух десятков. Предложить-то предложил, а препаратов-то у него и не было. Посовещавшись, мы тех расстреляли. Это уже потом мы связались с другими ополченцами и сумели организовать общее управление, получили указания. А я тогда вообще поваром был. Так, заболтал я тебя. Тебе нужно время, чтобы подготовиться? Я могу зайти немного позже.

Алиса покачала головой.

— Я умылась в медпункте. Так что буквально пару минут переодеться и все.

— Хорошо.

***

Дни становились короче, а ночи холоднее. Березы пожелтели первыми еще в начале сентября. Бегать по утрам приходилось во все сильнее сгущающихся с каждым днем сумерках.

— Надо поговорить с командованием, — отрывисто проговорил Вик, придерживая автомат на груди. — Конечно, нужно быть готовыми ко всему, но бегать в темноте…

— Ты считаешь, что умение бегать в темноте нам не пригодится? — спросила Алиса.

Она не менее умело придерживала автомат.