— А неплохо… — прошептала Ева. — Я вроде слышала вас на «Рок-провинции», там какие-то другие песни были. А это… Даже хорошо!

— Надеюсь, худсовет рок-клуба разделит твое мнение, — усмехнулся я.

— Девочку на бэк-вокал бы еще поставить, — задумчиво проговорила Ева. — Не хватает чего-то такого… Нежного.

— Да, точняк, — покивал я. — А я-то ломал голову, чего не хватает! Красотки-суккуба в черной коже!

— Эй, я вообще-то про звучание! — фыркнула Ева и толкнула меня локтем в бок.

— Так и я прозвучание, — заверил я. — Ну и про внешний вид самую малость. Это ведь тоже важно…

С записью мы возились часов до шести утра, с перерывом на интервью. Все это время Иван безропотно торчал с нами в студии, и даже на полчасика остался там нажимать на нужные кнопки пока мы с Евой ускользнули побродить по темным закоулкам театрального закулисья. Целовались прямо посреди темной сцены. Крались по темным коридорам на ощупь. Принюхивались к незнакомым запахам. Пыль, нафталин, клей… Наверное, если бы мы попросили тетю Любу провести нам экскурсию, она бы не отказала. И свет бы включила, и поведала массу всяких офигительных историй. Но это было бы не то. И не так бы щекотало нервы.

Утром я поднимался по лестнице с кассетой в кармане, напевая приставший мотив песни про монаха. Счастливый, невыспавшийся и переполненный какими-то совершенно забытыми детскими чувствами. На работу мне сегодня было не надо, выходной. Так что можно было сначала поспать, а потом позвонить Свете и договориться с ней о встрече в рок-клубе.

Интересно, кстати, почему Иван так неожиданно нами заинтересован. Ну, то есть, в принципе, идея сериальных публикаций о пути к успеху может и хороша, конечно. Но чтобы вот так, сидеть всю ночь в студии, слушать, как говнари спорят о том, лажей было звучание или нет. А потом еще и на простые вопросы тупят и мямлят. Ладно, встретимся — обкашляем, как из этого вытянуть что-то интересное. Может и правда стоит что-нибудь про сатанизм ввернуть, пусть любители чертовщины порадуются.

Я вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь и прислушался. На кухне шуршал телевизор, мама как раз завтракает. А сестра уже, судя по всему, умотала на уроки.

Заглянул на кухню, поздороваться. Мама подняла глаза от книжки.

— О, привет! — улыбнулась она. — А тебе уже с утра пораньше какая-то поклонница звонила.

— Внезапно, — хмыкнул я. — Как зовут?

— Она не представилась, — мама пожала плечами. — Я ей сказала, что ты обещал быть в восемь, она трубку бросила. Не знаю, может и перезвонит еще. Завтракать будешь? Там есть колбаса и сыр, и творога я вчера купила, как ты просил. Можешь со сметаной и вареньем намешать. Только малину не трогай, ее у нас мало, на зиму пусть останется, от простуды.

— Спасибо, мам! — я чмокнул ее в щеку. — Мы песню записали новую, хочешь послушать?

— Ой, нет-нет-нет! — засмеялась она. — Я все равно в этой вашей новой музыке ничего не понимаю! Все, пора мне. Я побежала. Зарплату там у тебя в комнате оставила.

Зарплата — это хорошо. Нам как раз надо прикупить много дерматина на плащи и всякой фурнитуры еще… Я открыл холодильник, и тут затрезвонил телефон.

Что ж, интересно, что там за поклонница. Еще одна Лена, чтобы меня окончательно запутать?

Глава 26

— Аллоу, — манерно загворила трубка. — Это Владимир?

— С утра был, ага, — отозвался я. — С кем имею честь?

Пока еще я не настолько продвинулся, чтобы опознать голос, искаженный городским телефоном. Кроме того, девушка явно кривляется. Или подражает кому-то, или просто пытается изобразить голосом что-то другое.

— Ты меня не знаешь, — заявила собеседница. — Но я о тебе знаю все. Я следую за тобой, как тень.

— Оу, так пугающе звучит, — изобразил удивление я и полез в карман за записной книжкой. Разговор с пафосной неадекватной девицей — это совсем не то, с чего мне хотелось начать сегодняшнее утро.

— Я так долго не решалась тебе позвонить, — доверительно сообщила девушка, продолжая кривляться. Растягивала гласные и изображала французский прононс. Ну или у нее просто насморк, что в конце октября в наших широтах вот вообще неудивительно.

— И почему же? — механически ответил я. — Я настолько страшный?

— Ты такой популярный, — сладким голосом протянула собеседница. — Я боялась, что ты даже разговаривать со мной не захочешь.

— И что же тебя все-таки сподвигло на этот подвиг? — хмыкнул я. Я нашел в записнухе страничку со своими заметками насчет заявления на вступление в рок-клуб. Пожалуй, перед встречей со Светой имеет смысл написать три варианта этого текста и дать ей посмотреть. Ну, чтобы соответствовать настрою клуба, который я пока что не знаю.

— Ты еще не понял? — удивилась трубка. — Я же в тебя влюблена! Больше жизни, правда! Я мечтаю о нашем свидании.

— Да? Хм… — сказал я.

— Давай встретимся сегодня в восемь в баре «Старый город»? — предложила девушка. — Я буду в красном платье, у меня длинные светлые волосы, а в руках я буду держать газету «Молодежная правда»…

— А твои родители не против, что ты по барам разгуливаешь? — спросил я. Кажется, я узнал эти интонации. Слышал уже не так давно.

— Я уже совершеннолетняя! — возмутилась девушка. — Мне восемнадцать!

— Да ну? — усмехнулся я. — А звучит так, будто ты уроки прогуливаешь. И сейчас должна вовсю писать контрольную, а не старшим братьям подруг названивать с идиотскими предложениями.

— Ты меня с кем-то перепутал! — еще более фальшиво огрызнулась девушка. — Приходи на свидание, и ты сам увидишь, кто я!

— Прости, в восемь я занят, — сказал я. — У тебя все, Наденька? Я же правильно вспомнил твое имя?

— Вот козел… — прошипела девушка из трубки. Значит я действительно не обознался. — Ты думаешь, что тебе вот так просто все сойдет с рук, да?

— Детка, я человек воспитанный и швырять трубку первым как-то не привык, — сказал я. — Если по существу у тебя все, то давай закончим этот разговор.

— Нет, у меня еще не все! — заявила Надя. — А ты, между прочим, очень серьезно влип. Ты еще пожалеешь, понял?

— Угу… — рассеянно буркнул я, отдалив трубку от уха. Очень уж громко девица кричала.

— Ты пожалеешь, что со мной связался! — Надя сказала это таким голосом, что трубка разве что инеем не покрылась. — Еще приползешь умолять меня о прощении, понял?

Я вздохнул. Перевернул страничку и быстро набросал чек-лист на сегодня. Ночь бессонная, запросто могу что-то забыть, а не хотелось бы.

В трубке наконец-то запищали короткие гудки.

Может, прямо сейчас позвонить Свете? Начало девятого… Рановато, разбужу еще. Блин, как же не хватает возможности отправить текстовое сообщение, трындец.

Ладно, все-таки лучше попозже. Надо позавтракать,