Шрифт:
Закладка:
Рейдера возмущало, что другие серийные убийцы получают славу, а ВТК – нет. Вряд ли хоть кто-нибудь за пределами Уичито знал о нем; даже в Уичито пресса перестала уделять ему внимание. Никто больше не писал о серии нераскрытых преступлений. Зато убийца с Грин-Ривер в Сиэтле имел огромную прессу – особенно когда в дело вмешался Тед Банди. Убийства в Сиэтле расследовала группа из сорока детективов, и Банди заявил, что может помочь им «проникнуть» в разум «Ривермена».
В 1980 году Энн Рул опубликовала книгу «Убийца рядом со мной»[15] о своей дружбе с Банди во времена работы в кризисной клинике в Сиэтле. Он был отличным консультантом телефона доверия, писала она, и обманывал окружающих годами. Рейдер прочел книгу с большим интересом, поскольку Рул подробно описывала преступления Банди в разных штатах.
Рейдер также интересовался самоанализом Банди, опубликованным в книге Стивена Мишо, который вел с преступником долгие беседы. Банди заявлял, что серийные убийцы проходят через процесс эволюции. На начальном этапе они экспериментируют и совершают ошибки, но по мере совершенствования техник начинают действовать безупречно. Тяга к убийствам сродни алкоголизму, утверждал Банди. Она требует своего. Сам Банди тоже попался в ее власть, ему требовались все новые и новые «подвиги». Банди считал, что в момент совершения преступлений наружу выходила его злая сторона, он называл ее «личность», требующая удовлетворения.
Во Флориде суд присяжных приговорил Банди к смертной казни за три убийства. В январе 1989 года, когда стало ясно, что отсрочек казни больше не будет, он попытался стать полезным полиции. Банди согласился рассказать детективам о других своих жертвах и в попытке убедить научное сообщество, что его лучше оставить в живых и изучать, сообщил, что никогда не становился жертвой насилия, физического или эмоционального, и рос в любящей христианской семье (как Рейдер). Банди говорил, что пристрастился к жестокой порнографии из-за увлечения детективными журналами. Он считал, что общество должно осознать, какой вред приносит свободное распространение подобных изданий.
Теда Банди казнили 24 января 1989 года, и пресса всего мира освещала это событие. Рейдер с завистью читал о Банди в газетах.
Затем его жизнь снова переменилась. Он получил работу в бюро переписи населения. «Я стал региональным наблюдателем в Уичито. Мне надо было заниматься подбором сотрудников. Я был кем-то вроде «белой мыши» и докладывался «Голове сыра». По сути, я шпионил за теми, кто работал в моем регионе. Я посещал окружные отделения, проверял тамошних сотрудников и составлял доклады об их работе. Также я работал техническим консультантом. Я был экспертом во всех действиях по переписи населения. Я приходил в офис первым и уходил последним. Обычно я сам запирал двери».
Должность была временной, но она позволяла оплачивать счета. Он устраивался и на подработки; выезды в соседние города позволяли ему продолжать свою фантазийную жизнь.
«Моя первая большая вечеринка в мотеле прошла в Элк-Сити, в Оклахоме. Я работал там в свободные дни, между тренингами. До того, как меня стали отправлять в командировки, я не мог давать себе волю. Обычно я прятался в заброшенных сараях и подобных местах, но времени у меня было мало. По мере того как командировки учащались и на них выделяли больше денег, мотельные вечеринки стали для меня словно наркотик. Я мечтал о них, продумывал заранее, считал наградой за долгий рабочий день – жаркое свидание с сексуальной жертвой.
У меня были любимые мотели, где постояльцам обеспечивалось уединение. Я предпочитал «Бест Вестерн», «Регал», «Хэмптон-Инн» – вроде того. Я мог пронести в номер что угодно, не проходя через лобби. Парковка находилась прямо у двери в номер. Я хранил все необходимое в номере в чемодане, который запирал на ключ, прежде чем уйти, либо в автоматической камере хранения, либо под кроватью. Так мне было удобнее. Еще я намечал себе разные тайные уголки на природе, чтобы прятать вещи. Я был крайне осторожен с вещами ВТК. Очень редко я носил их с собой. Я использовал одежду жертв на вечеринках в мотелях, привозил ее домой, стирал, сушил и откладывал до следующего раза. Иногда я клал в пакет вместе с вещами женские духи, чтобы усилить ощущения.
Я стал завсегдатаем в таких мотелях и не вызывал подозрений.
Обычно все начиналось одинаково: я шел закупаться. Мог поспать несколько часов – чтобы восстановить силы. Поздним вечером я либо перевоплощался в жертву, либо занимался садомазохистским ритуалом со связыванием. Обычно фантазии порождались последней непристойной рекламкой или новым экспонатом в моей коллекции карточек. Я мог посмотреть телевизор, где часто показывали эротические шоу. Ближе к полуночи начинались откровенные передачи, но за кабельные каналы с рейтингом «Х» я никогда не платил. Иногда я привозил с собой DVD-плеер и собственные диски.
Для бондажа я использовал самые разные приспособления. У меня были мои любимые женские вещи: красный бюстгальтер с проекта «Белл», комбинация с проекта «Лисий хвост», украшения с проекта «Цветок», шелковый халат с проекта «Лужайка», разноцветные колготки с разных проектов, трусики, панталоны, парики, маски разных видов – как у Баффало Билла из «Молчания ягнят». Кстати, отличная книга и отличный фильм для мотельной вечеринки.
Мне кажется, образ Баффало Билла привлек мое внимание из-за его садизма – он был Минотавром. Женские образы я брал с непристойных рекламок, или вспоминал ту девушку из «Дадли Справедливого», или тех, к кому испытывал влечение. Я переодевался в женщину, и Минотавр нападал на меня, связывал, пытал физически или психологически, угрожал смертью. Тут наступало удовлетворение. В хороших триллерах Минотавр всегда нападал на красивую сексуальную женщину. В моих фантазиях женщина могла быть любой, возраст не имел значения. Главным было садомазо. Для моих ритуалов мне требовался образ, неважно, живой или мертвый. Ключевым элементом было связывание. Как Глатмен, я хотел видеть ее последние минуты перед смертью.
Я включал фоном телевизор, чтобы заглушить шум, и связывал себя, как жертву в своих фантазиях. У меня было бесконечное множество идей. Временами я привязывал ноги к столбикам кровати, а руки продевал в петли, перетягивал [свои] гениталии веревкой и надевал на голову пакет. Когда заканчивался воздух, подступало ощущение беспомощности и близости смерти, веревка туже стягивалась
