Я поставила пустой стакан на столик и пожала плечами.

– Но, м-м, я, наверное, смогу повидать ее и свою племянницу только когда мы вернемся в Нью-Йорк.

– Жаль.

Холли устроилась на полу, скрестив ноги, спиной к дивану, и сделала несколько глубоких вдохов.

– Но разве ты теперь не главная? Или тебе все равно нужно чье-то разрешение, чтобы туда слетать? Я уверена, Хьюго тебя отпустит.

Она понизила голос, подражая его британскому произношению, и царственно откинулась назад. “Ах, милая, милая Сара, соблаговоли воспользоваться миллионом моих миль, чтобы слетать в Нью-Йорк бизнес-классом. Или, еще того лучше, я пошлю свой частный самолет… с особым запасом кокаина. Вообрази: лететь пять часов через всю страну обдолбанной в дым. Прелесть что такое”.

Мы рассмеялись.

– И-и-и-и я уверена, что мои родные будут в восторге, если я явлюсь повидать сестру с новорожденной племянницей под кокаином.

– Они не заметят. – Холли пожала плечами. – Чем дольше я нахожусь в этом городе, тем яснее понимаю, что тут все под кайфом – и просто притворяются, что нормальные и соображают.

Сорок минут спустя мы еле-еле сохраняли серьезный вид, в пятнадцатый раз пробегаясь по тексту Холли. Мы решили закончить текстом первой завтрашней сцены, а он представлял собой незамысловатую череду вопросов в напряженном одностороннем телефонном разговоре (Кто это? / Вы знали моего мужа? / Думаю, вам лучше никогда больше сюда не звонить). Растянувшись рядом с Холли на полу, я наслаждалась близостью к ее таланту, когда он был таким раскованным, таким непосредственным.

– Ладно, еще разок, – объявила я и изобразила телефонный звонок. – ДЗ-З-З-З-ЗИНЬ-ДЗ-З-З-З-ЗИНЬ!

Холли поднесла воображаемую трубку к уху.

– Кто это? – спросила она напряженно и тревожно.

– Это твоя двоюродная бабка Шейла, – прокудахтала я, утрируя бруклинское произношение. – Не поможешь ли мне поставить клизму?

Холли вышла из образа и засмеялась.

– Перестань! – крикнула она.

Вернулась в образ.

– Кто это?

– Это Зандер Шульц, – я взяла его лаконический тон. – Я тут подумал, наверное, нужно снова тебе прическу поменять, – и, знаешь, цвет давай рыжий оставим, но сделаем такой маллет…

– А-а-а-а-а, нет! – взвыла Холли. – НИКАКИХ МАЛЛЕТОВ! ЭТО МОИ ВОЛОСЫ! Серьезно, Сара, мне репетировать нужно…

Она опять приняла тревожный вид.

– Кто это?

Я помедлила и заговорила в нос, по-калифорнийски.

– Это Стивен Спилберг. Хочу предложить вам главную роль в моем следующем блокбастере.

Холли в изнеможении упала навзничь.

– Ох, если бы!

– Прости-прости-прости, я понимаю, тебе нужно работать…

– Да нет, ничего. Хватит. Если я не готова сейчас, то, значит, уже не подготовлюсь.

Лежа на ковре, она подняла руки и снова рассматривала свою экзему.

– Серьезно, – задумчиво сказала она. – Все бы отдала за такой звонок. Только так просто это, конечно, не делается.

– А ты знаешь кого-нибудь, кто работал со Спилбергом?

– Нет, но мой друг Джефф как-то попал на дополнительное прослушивание к его ассистенту по актерам. Роли не получил.

Холли на миг задумалась.

– То-то и оно. Чего только не услышишь… в актерском деле так много неопределенности. То, что ты играешь главную роль в каком-то фильме, не означает, что получишь хоть одну роль в будущем.

Холли перевернулась на живот и посмотрела на меня; взгляд ее голубых глаз вдруг стал уязвимым и напряженным.

– Скажи, Сара. Ну с какой стати я выбрала эту профессию?

– Ты ее не выбирала, Холли, – театрально провозгласила я. – Это было призвание. Она тебя призвала-а-а-а-а…

– Да перестань, – захихикала она, потянулась к кувшину с жасминовым чаем и осушила его. – Ты мне напоминаешь моего школьного преподавателя театрального искусства. Мистера Маккормака, старика. “Холли, у тебя дар. Ты должна его ценить”.

Она произнесла это сипло, с южной гнусавостью.

– Охереешь от такого давления.

– Ну… все польза. Не знаю, может, это и нужно: чтобы кто-то что-то в тебе увидел и сказал: Что-то в тебе есть, деваха.

Я наставила на нее палец, растягивая слова, как Хамфри Богарт.

– Тебе наверняка часто это говорили, – сказала Холли.

– Мне? – Я помедлила, размышляя. – Да в общем, нет. То есть оценки-то в школе у меня были хорошие, и учителя меня любили. Но, по-моему, все думали, что я стану врачом, или бухгалтером, или еще кем-нибудь в этом роде. Никто – вот просто никто мне ни разу не сказал, что мне нужно заняться кино. Это было мое решение.

– Ну, я рада, что ты им занялась. – Холли улыбнулась. – Иначе мы бы с тобой тут в Лос-Анджелесе не репетировали.

Я ничего не сказала, молча вбирая в себя тепло этих слов. Но позавидовала поддержке, которая у нее всегда была, постоянному обожанию.

Я взяла стаканы и отнесла их в невыразительную серую раковину на невыразительной кухне. Мне пришло в голову, что можно буквально умирать от желания чего-то, от ничем не вознаграждаемых стараний.

– А ты сама никогда не подумывала стать актрисой? – крикнула Холли, желая продолжить разговор.

Я фыркнула.

– Я? Ох, нет, я бы ужасно себя чувствовала в кадре. К тому же, м-м, ты часто видишь, чтобы женщин азиатского происхождения приглашали на пробы? Мне бы пришлось играть одних лаборанток, тревожных мамаш или куртизанок.

Холли поддразнила меня.

– Еще иногда бывают крутые воительницы-ниндзя.

– Ну, тут я бы пролетела. В жизни не занималась боевыми искусствами.

Я вернулась в гостиную и села в кресло, вдруг вспомнив о письмах, которые мне нужно было послать до начала съемок. Завтра всем нам рано вставать.

– Ну и вообще, никудышный из меня вышел бы актер. – Последний слог я произнесла с шекспировским шиком. – Потому что я не умею быть никем, кроме себя.

– Ну да, – сказала Холли. – Только вряд ли это недостаток. Особенно в этом городе.

Попозже вечером Сильвия прислала мне сердитое смс.

Привет, с пятницы ничего от тебя не слышала. Ждала каких-нибудь известий. Завтра съемка! Как дела?

Я в раздражении отстучала ответ. Что я должна была ей говорить? Если все идет своим чередом, то извещать ее мне особо не о чем.

Все хорошо. В последний момент кое-что поменяли (пришлось найти новую машину для героя на четвертую неделю, но это в рамках бюджета), к завтрашнему дню все готово, в т. ч. реклама. Не терпится начать снимать.

Сильвия написала: Рада слышать. Знала, что могу на тебя рассчитывать.

Я не ответила.

Глава 29

А потом раз – и наступил первый день съемок.

Вызывные листы и маршрутные памятки роздали заранее; в них были график явки для съемочной группы, расположение студии, нужные номера телефонов, чтобы со всеми связываться. Накануне я написала сообщение Зандеру, спросила, как он себя чувствует, не нужно ли мне