– С удовольствием, – сказала я, пораженная тем, как это оказалось легко. Я дала ему визитку, и он сказал, что его личный помощник свяжется со мной на следующей неделе. Целая деловая встреча в Лос-Анджелесе, которую я могла провести сама, без Сильвии.

За ужином визитки у меня кончились и потом я не удивилась, когда Хьюго пригласил нас к нему в номер “на сладкое”. Пошли шестеро человек из восьми, включая меня. Не скрою, я была заинтригована. К тому же мне нравилось раскрепощение, которое давали определенные наркотики. В тот вечер кокаин появился на достаточно раннем этапе, и тут-то уж все было по-взрослому и профессионально: без воющей толпы, без хорошенькой девушки, предлагавшей нюхать со своего обнаженного тела. Если уж на то пошло, женщин моложе меня среди нас не было.

– Сара, – Хьюго постучал по моему голому плечу. – Пойдем, поможешь мне дорожек наделать в другой комнате.

– Да, конечно…

Я последовала за ним в спальню, где он вручил мне свою внушительную карточку “Платинум элит амэкс” и указал на прислоненное к стене напольное зеркало с украшениями.

Дорожек я раньше не делала, но много раз видела это в кино и в жизни. Когда я, склонившись над зеркалом, делила маленькую горку белого порошка на аккуратные дорожки, Хьюго, наблюдая мои успехи, со мной соприкоснулся. К тому времени я достаточно к Хьюго привыкла, и эти краткие телесные контакты меня больше не смущали; уж так у него было заведено.

– Вижу, тебе удалось со всеми за столом поговорить, это хорошо. Саймон – мужик что надо. Мы с ним сто лет знакомы.

Он ловко свернул новенькую стодолларовую купюру и вынюхал первую дорожку.

– А вот агенты эти – народ скользкий. Но через главных из них можно выйти на лучших актеров. Вынюхай с ними сколько надо дорожек – и они будут подружелюбнее, когда дойдет до переговоров. К тому же, – продолжал Хьюго, – у тебя есть преимущество: ты привлекательная молодая женщина. Привлекательная молодая женщина азиатского происхождения, и голова у тебя светлая. В тебе есть нечто уникальное.

– Мое азиатское происхождение? – сострила я.

– Ха! Нет, я имел в виду, что ты не такая, как все. Ты запоминаешься.

– У тебя, Хьюго, тоже есть преимущество: ты миллиардер, – сухо напомнила ему я. Трезвой я, может быть, вслух бы этого не сказала.

Хьюго изумленно расхохотался и хлопнул себя по объемистой ляжке.

– Нравишься ты мне, Сара. Остра на язычок. – Он сжал мои плечи. – Это правда, чего уж там. Но, знаешь, это мука. Я для всех ходячий кошелек.

Он изобразил несколько высоких американских голосов. “У-у-у, Хьюго Норт, проспонсируй мой дьявольски глупый боевик. У-у-у, Хьюго Норт, дай мне роль в своем следующем фильме, и я вот прямо сейчас вагину тебе подставлю”. Он шумно втянул носом – на сей раз воздух, а не кокаин.

Я была потрясена вульгарностью Хьюго, но ничего не сказала. Мне впервые пришло в голову, что его действительно могли утомлять всеобщие попытки пристроиться к его чековой книжке.

Я закончила делать дорожки и молча положила его матово-черную карточку “Амэкс” на стол. Задержалась взглядом на шестнадцатизначном номере, гадая, какие роскошества он может даровать.

– Да, в тебе правда есть что-то такое, чего нет в других. Ты не из этих безмозглых шалав, которые раздвигают ноги при малейшем намеке на вознаграждение. – Он показал на меня пальцем. – Поверь, умная женщина знает, когда дать.

Мгновение повисло в воздухе, и я ничего не сказала.

Мне тогда пришло в голову, что если бы я захотела, то, наверное, могла бы переспать с Хьюго той же ночью. Физически он меня не привлекал, а судя по его женскому окружению, я тоже, пожалуй, была не вполне в его вкусе. Но мысль забрезжила – невысказанным вызовом. Всего-то нужно было отозваться на очередное прикосновение его плеча, положить руку ему на локоть, заглянуть ему в глаза…

И тут послышался стук в дверь. Кэрри, одна из агентов, сунула в нее голову и воззвала к нам:

– Не знаю, чем вы тут занимаетесь, только все не снюхайте!

Я отстранилась от Хьюго, смущенная эротическим намеком, но заинтригованная его прямотой.

– А вот и подмога подоспела, – сказал Хьюго, закатывая глаза. – Сим завершается первый урок от Хьюго.

Он дал мне свернутую стодолларовую купюру.

– Давай, Сара. Попользуйся, пока остальные не добрались.

Я посмотрела на него и молча взяла у него купюру.

В воскресенье днем, накануне начала съемок, Холли постучалась в мое окно на первом этаже.

– Привет, – сказала она; лицо не накрашено, новые рыжие волосы на скорую руку забраны в конский хвост. – Можешь пробежаться со мной по тексту?

– Конечно. – Я открыла ей дверь.

К тому времени мы регулярно списывались по утрам в выходные, полчаса бегали в Гриффит-парке, а потом потягивали органические смузи в джус-баре в Западном Голливуде. Я приободрялась, находясь рядом с Холли, когда на ней не было косметики и ее красота не была безупречной. Вдали от пристальных взглядов окружающих, когда мы были наедине, Холли не отличалась от обычных, невыдающихся людей.

– Я так волнуюсь, – продолжила Холли.

Мы сели на мой блеклый серый диван. Я подумала о том, сколько тут было гулянок, сколько кокаина было вынюхано на стеклянном журнальном столике. Возможно, сама эта мысль указывала на то, что я слишком много времени проводила с Хьюго.

Холли не умолкала.

– Да, конечно, я с давних пор представляла, что получаю главную роль в фильме – это мечта каждого актера. И все-таки я так боюсь, что ни хрена не получится.

Я принесла кувшин холодного жасминового чая. Я с детства дула этот напиток влажным нью-йоркским летом, и в жару мама никогда не забывала поставить кувшин с чаем в холодильник.

– Ну вот смотри, у меня, кажется, от стресса экзема начинается.

Холли подняла свои худые руки. Я увидела, что по ее алебастровой коже пошла бугристая розовая сыпь, покрывшая запястья и кисти.

Я поморщилась. Так себе вид для исполнительницы главной роли.

– Ну, об этом не беспокойся, – сказала я. – На съемках Клайв может замазать это каким-нибудь супер-пупер-кремом. А если не получится, то на постпроизводстве разберемся.

Впрочем, второе нам едва ли удалось бы. Устранение любых кожных изъянов обошлось бы нам в тысячи долларов за каждый кадр компьютерной графики. Но я этого не сказала.

– А как сестра твоя поживает? – спросила она, сделав большой глоток чая. По выражению ее лица я поняла, что вкус показался ей странноватым, но понравился. – Ты, кажется, говорила, что она рожать собирается?

– Где-то через месяц должна. Так что да,