№ 1760/и

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 года Особому Совещанию при Народном Комиссаре внутренних дел СССР было предоставлено право рассматривать все дела о лицах, признаваемых общественно опасными, и применять к ним меры наказания не свыше 5 лет лишения свободы.

В 1937 году Особое Совещание при НКВД СССР начало применять по рассматриваемым делам меры наказания до 8 лет лишения свободы.

С конца 1938 года Особое Совещание при НКВД СССР, руководствуясь постановлением СНК и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 года „Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия“, принимало к своему рассмотрению дела лишь о тех преступлениях, доказательства по которым не могли быть оглашены в судебных заседаниях по оперативным соображениям…»

Понимаете? «…принимало к своему рассмотрению дела лишь о тех преступлениях, доказательства по которым не могли быть оглашены в судебных заседаниях по оперативным соображениям». Всего лишь. Сохранение гос. тайны.

Т. е., и Особое Совещание требовало для осуждения доказательств. Теперь этот документ с полным правом можно считать выпавшим из сборника анекдотов, его автор не знал мотивировки направления уголовных дел на рассмотрение Особому совещанию.

Ладно, черт с ним. Произвол и коррупция. А по какой же статье была осуждена гражданка Жемчужина? А неизвестно. В этом документе его автор не указал ни номер статьи УК РСФСР, ни самое название статьи. Вообще ничего нет. Вы будете смеяться, но подпись под этой залепухой — Л. П. Берия.

И самого следственного дела, самого приговора никто в глаза не видел никогда.

Так, что мы имеем в качестве документов, подтверждающих факт ареста и осуждения П. С. Жемчужиной?

Постановления на арест — нет. Следственного дела — нет. Приговора — нет. У нас даже нет статьи УК, по которой она была осуждена. Вообще ничего нет, кроме очень странного письма о ее реабилитации за подписью, якобы, Л. П. Берия.

Нет, я не утверждаю, что этих документов нет в природе. Но их не привел никто из историков, которые писали об аресте Полины Семеновны. Их просто никто не видел. Они не опубликованы и не введены в оборот, как документы исторические. И есть ли они в архивах — публике неизвестно до настоящего времени.

Но масса исследователей арест Жемчужиной преподносит, как факт. Но факт в отсутствии документальных доказательств является, мягко говоря, обычной сплетней.

Хорошо. В архивах эти документы съели мыши. Поэтому их никто найти не смог (были бы они там — давным-давно такой компромат на Молотова и Сталина уже вывалили бы!), но зато Полина Семеновна была в ссылке. Это же не одиночная камера, кругом люди, и без конвоиров, ее масса народа должна была видеть, общаться с ней.

Свидетельства есть. У Солженицына в «Архипелаге ГУЛАГе», насколько я помню, есть свидетельства, что она ногтями на зоне соскребала вшей с одежды в прачечной. Где зона и где ссылка?

Есть свидетельства, что она в ссылке значилась, как объект номер 12, ходила по Кустанайскому рынку голодная и просила у торговок дать ей попробовать сметану. Как будто бы покупать ее собиралась. На самом деле — это она так без денег напробуется, пока не наестся. Потом ее стали с рынка прогонять.

Вы верите, что жена вице-премьера в ссылке побиралась голодная? Молотов любимой жене не мог с зарплаты пару тысяч отправить на сметану? Таким жадным был?

Да, они же, как еще одни «свидетели» рассказывают, перед арестом развелись, только в ЗАГСе развод не зарегистрировали. Полина Семеновна переехала жить к брату, чтобы все знали, что они в разводе с мужем. Это уже даже не одесский анекдот, это анекдот про чукчу, наверно.

И всё. Больше ничего нет. Неизвестен адрес, по которому она в ссылке находилась. Неизвестно, работала ли она в ссылке и кем. Неизвестен сотрудник МВД, под надзором которого она находилась. Неизвестны люди, которые с ней контактировали.

Она, случайно, железную маску не носила, как один узник из романа Дюма?

Т. е., и по ссылке объективных свидетельств, которые можно принять в качестве доказательства нахождения в ней Жемчужиной — ноль.

Зато в январе 1953 года Полину Семеновну в ссылке еще раз арестовали, привезли в Москву и на Лубянке следователи ее начали зверски избивать, пытаясь вырвать признание о причастности к еврейской шпионской организации. Жену вице-премьера. Следаки. Избивали. Во безбашенные следаки в МГБ были! И только 2 марта 1953 года ее бить перестали.

Вот оттуда, из Лубянской тюрьмы, ее Берия и освободил. Перевязал бантиком и торжественно вручил мужу.

А Никита Сергеевич Хрущев, первый секретарь Московского комитета партии, секретарь ЦК, член Политбюро даже не подозревал о том, что жена самого Молотова по тюрьмам да ссылкам чалится. Он думал, что ее расстреляли тайно.

И только в конце 60-х он поведал своими мемуарами всему миру, что вон оно как дело обстояло. И весь мир вздрогнул от ужаса сталинской тирании. Да, еще в Америке в те же годы вышла книга Светланы Сталиной, она тоже эту тайну рассекретила. А так бы никто и не знал.

Мне еще написали час назад, спрашивают: почему внук Молотова, Никонов, тоже вспоминает об аресте бабушки? Ну попробовал бы он не вспомнить! Ему бы его политическую карьеру мигом свернули бы в трубочку и кой куда вставили бы. Да она у него даже и не началась бы, если бы он лет 30 назад об этом не вспомнил.

Постойте, а как же подруга Полины Семеновна, посол Израиля в Москве Голда Меир? Уж она-то точно должна была заметить, что Жемчужина арестована и теперь ей никто не поставляет информацию о планах Советского правительства в