Но чтобы сделать даже это, они должны были очистить деревни упырей в этом районе, а это всегда было тяжело, опасно и уродливо. Упыри быстро взрослели физически, но ни в одной деревне никогда не было меньше несколько десятков их детенышей, Вейжон, хоть убей, просто не мог применить к ним слово "дети". Размером от двадцати или тридцати фунтов до ста, они были такими же злобными, как и их взрослые родители, но их убийство беспокоило его гораздо больше, чем убийство взрослого человека. К сожалению, не было никакого способа убедить хотя бы одного детеныша упыря или взрослого сдаться. Единственными двумя подходами к любому другому живому существу, которые они, казалось, понимали, были нападение и пожирание или бегство, и бегство обычно было их вторым выбором.

Томанак, подумал он теперь с усмешкой, я знаю, как только что сказал Юргажу, что погода зависит от Чемалки, но если бы ты мог найти способ подтолкнуть ее и убрать этот туман отсюда, я был бы признателен.

Прямого ответа не последовало, хотя он действительно думал, что может почувствовать чье-то печальное веселье в глубине своего мозга. Не то чтобы он действительно ожидал ответа. Защитник Томанака не рассчитывал на то, что его божество поведет его за руку.

- Что ж, - наконец вздохнул он, вытаскивая из поясной сумки свои часы, сделанные гномами, и сверяясь с циферблатом, - самое время, Юргаж.

- Прелестно, - проворчал Юргаж и оглянулся через плечо.

Вейжон и около двадцати человек из Ордена Харграма, которые присутствовали, были единственными конными солдатами во всем отряде Юргажа. Теперь Кровавый Меч повернулся, чтобы посмотреть на эти неподвижные, ожидающие ряды пехоты с плывущим вокруг них туманом, и покачал головой.

- Хорошо, ребята, - сказал он своим офицерам. - Вы видите проклятый Фробусом туман так же хорошо, как и я. Так что вместо стрел будет холодное оружие. - Никто не сказал ни слова, но в этом и не было необходимости. Хотя большинство Кровавых Мечей продолжали считать стрельбу из лука изнеженным и, возможно, даже аморальным способом для настоящего воина уладить ссору, никто из них не собирался подпускать упыря на расстояние удара мечом. - Держите свои ряды, держите эти проклятые щиты поднятыми и не высовывайте головы, - продолжил Юргаж тем же предбоевым рычанием, повысив голос, чтобы донести его до ближайших к нему рот. - Мы хотим убить как можно больше противников здесь, чтобы нам не пришлось убивать их позже, но после этого я бы просто отвел домой как можно больше из вас. Имейте это в виду.

Что-то похожее на смешок прокатилось по ожидающим рядам пехоты, и он улыбнулся.

- В таком случае, давайте вызовем Раж и займемся этим! - Он взглянул на горниста рядом с собой. - Озвучь это, - сказал он категорично.

***

- Слышали это, милорд? - резко сказал сэр Ярран, когда сквозь туман донеслись четкие, быстрые ноты, слабые из-за расстояния, и Трайанал кивнул.

- Я же говорил тебе, что они не оставят нас одних, не так ли?

- Что вы и делали, милорд.

Трайанал одарил пожилого мужчину улыбкой, затем посмотрел на своего собственного горниста.

- Будь готов, - сказал он.

***

Вейжон двинулся вперед, следуя за атакующей двойной линией пехоты, которую развернул Юргаж.

Никто не собирался путать войска Конфедерации с королевской и имперской армией, но тактика градани значительно улучшилась под влиянием Бахнака Каратсона. Юргаж выстроил два своих батальона в линию шириной в пятьсот человек и глубиной в две шеренги, в то время как два других его батальона следовали взводными колоннами, готовые к развертыванию либо во фланг, либо для усиления линии фронта. Вейжон и двойная горстка конных сотойи из Ордена Томанака ехали между колоннами, сопровождаемые пятьюдесятью спешившимися братьями и одной сестрой; давай не будем забывать об этом, немного кисло подумал Вейжон, намеренно не оглядываясь на Шарку Бахнак, готовыми контратаковать при любом неожиданном прорыве в рядах градани. Не то чтобы какой-либо такой разрыв был вероятен.

Существовало две школы мысли о наилучшем способе нападения на деревню упырей. Одна из них состояла в том, чтобы подкрасться к ней как можно незаметнее и напасть с преимуществом внезапности. Другая заключалась в том, чтобы дать ей знать, что вы приближаетесь, чтобы выманить ее защитников на открытое место, чтобы знать, где все они находятся. Конечно, при любом подходе, прежде чем вы когда-либо доберетесь до рукопашной схватки, было желательно убить как можно больше из них с помощью луков или арбалетов, чего на этот раз не должно было случиться, но принцип оставался тем же даже для тех, кто был достаточно глуп, чтобы сражаться с упырями без поддержки стрельбы из луков. За последние пару лет у Вейжона была возможность увидеть, как были опробованы оба подхода, и он решил, что при наличии устойчивых войск, от которых можно было ожидать, что они удержат свой строй, выманивать их было предпочтительнее засад и неприятных мелких стычек, которые, вероятно, сопровождали внезапную атаку, проходившую среди деревенских грубых каменных и зубчатых бревенчатых зданий.

Теперь он слышал визгливые голоса упырей, зовущих друг друга, бьющих тревогу с другой стороны тусклого, туманного тумана. Их разведданные о том, скольким именно упырям они собирались противостоять, были менее полными, чем ему хотелось бы, как всегда, когда дело касалось упырей, но маловероятно, что их было больше нескольких сотен. Это была одна из деревень, которые они очистили (и сожгли) в прошлом году, и даже у упырей не было бы времени заселить ее полным новым поколением. С другой стороны, это было идеальное место для деревни, рядом с водой и немалой площадью пастбищных угодий под рукой, что делало его именно тем местом, которое привлекло бы любую бродячую группу, ищущую место для поселения. Судя по количеству и громкости воплей, доносившихся из тумана, группа, о которой шла речь, вполне могла быть больше, чем они ожидали.

- Смотри вперед! - взревел голос Юргажа. В его тембре было что-то другое, что Вейжон сразу узнал после всех этих лет. Это был голос градани, который отдался Ражу, намеренно вызвал древнее проклятие своего народа, чтобы оно служило его воле.

Вейжон все еще не знал, больше завидовал ли он или жалел градани за эту черту. Он слишком много раз видел Раж в действии, чтобы не признать