На место, где только что был Ивор обрушился ливень ударов двух омерзительных существ. Он снова ушел в технику движения и ситуация повторилась. Многоножки с невероятной точностью определяли место, где появлялся ледяной практик и начинали атаку еще до его проявления. Они не давали Ивору продохнуть, снова и снова гоняя его из стороны в сторону, на что Девятиглаз смотрел ухмыляясь.

— Недурно, да? Я наконец понял, как сделать существо со своим разумом. Жаль, конечно, что ты не увидишь всего, что я достиг, ты умрешь раньше, отправившись вслед за князем Крадова, который вот-вот лишится головы от клинка Сабриеля!

Внезапно Ивор вышел из мерцания и остановился. Нова со всей свирепостью, присущей барсу вцепилась в основание головы одной многоножки, которая начала противно визжать, а юноша ловким прыжком оказался прямо перед ней, выводя руку вперед.

— Я тоже времени зря не терял. Нулевая аврора!

Ледяная духовная сила вспыхнула в Студеном Декабре. Наплечник послал мощный импульс в руку, а та выстрелила потоком вперед, прямо в раскрытую пасть визжащей твари.

Проникнув внутрь, ледяной шар разорвался на тысячи осколков, протыкая тварь изнутри, а ворон, что управлял ей, превратился в застывшую ледяную скульптуру. Многоножка начала растворяться на глазах, а демоническая энергия потоком возвращаться к Девятиглазу.

Другая тварь среагировала моментально. Сиганув вверх она тяжелым ударом сбила Ивора, заставив его приложиться спиной о землю с такой силой, что он отлетел на несколько десятков шагов.

Но парень тут же встал, не получив ни единого видимого повреждения. Арконы настолько укрепили его тело, что даже удар подобной силы не мог его ранить.

«Если ты стал крепче, это не значит, что можно получать по морде, ты бы успел среагировать», раздраженно пробубнила Звездочка.

«Тс, знаю, мне нужно было увеличить расстояние между нами».

Он оглядывал сражающихся дружинников, но не было ни одного, кто смог бы выполнить задуманное юношей. На глаза ему также попался Златозар, который отчаянно защищал Немиру. Та в свою очередь тратила все силы на восстановление формации.

«Что ты хочешь?»

«Нужно идти за князем. Если он умрет, то боевой дух этих людей упадет. Нельзя допустить потерю лидера. Это равнозначно поражению».

«Если ты пойдешь сам, то вряд ли справишься. Там впереди я чувствую двух невероятно сильных практиков на пике Выращивания Духовного Древа. Да и с этим нужно разобраться, он так просто от тебя не отстанет»

Вторая многоножка уже неслась вперед. Девятиглаз, завидев смерть одного своего существа тоже решил присоединиться к атаке.

«Следи за своим врагом, сейчас эта проблема в приоритете».

«Значит придется обмануть его, чтобы помочь Огневеду. Только он сможет выбраться из этого тупика».

Ивор бросился навстречу многоножке, а Студеный Декабрь на его плече вспыхнул голубым светом.

…

— Нас специально заманили сюда, чтобы отрезать от основного отряда!

Витомир сдерживал троих хазар, в то время, как половина его воинов пала от неожиданной атаки. Некоторые были еще живы, но они лежали на земле, сплевывая густую свежую кровь. У одного из них был разворочен живот, другой получил глубокую рану на шее и пытался вдохнуть, но вместо этого захлебывался.

Огневед все и сам прекрасно понял, ситуация плачевная. Он не думал, что основная сила северного отряда хазар будет именно тут.

Тяжелым ударом булатного меча он описал дугу, посылая пылающую волну вперед. Пятеро хазар упали на колени, а верхняя половина их тел отделилась от нижней.

Благородное белое пламя бушевало вокруг великого воина, его движения были отточены до предела. Пусть в скорости он и уступал остальным князьям, а в защите лишь Озему и Сталеруку, но в атаке ему не было равных.

Его двуручный носитель смерти был настоящей легендой, ведь ни один практик не смог бы сдержать его атаку.

Очередной взмах рассек само пространство, а вместе с ним еще троих демонических практиков еще до того, как те даже успели подумать о том, чтобы использовать свои техники.

Мощь Крадовского князя было сложно переоценить. Ведь правитель огненного народа вполне мог носить титул сильнейшего воина среди всех княжеств, если бы не два человека, обгоняющих его в культивации. Одним из которых был сам Озем — сильнейшее существо континента.

И хазары это учли.

По обе стороны от Огневеда мелькнули тени. Два удара. Один, словно когти свирепого тигра, другой, будто два толстых клыка, прошли по телу князя, оставляя раны. Лишь безоговорочная сила и отточенная реакция позволили огненному правителю свести эти атаки до легких царапин.

Обе тени остановились перед своим противником.

Чтобы задержать огненного князя вышли сразу две значимые персоны. Первый, джавшигар Захарии — Сабриель. Он выглядел утонченным юношей с очень худым и гибким телом. Обе его руки имели продолжения в виде длинных, напитанных демонической энергией игл, исходящих из каждого пальца. Пусть этот человек и не выглядел угрожающе, но это лишь до тех пор, пока его не видели в бою, впрочем, никто не мог рассказать об этом, ведь если кто-то и видел Сабриеля в настоящей битве, то явно не выходил из нее живым.

Вторым был рослый мужчина, но несмотря на свою комплекцию, он двигался также быстро, как Сабриель. В руках он сжимал два вычищенных до блеска скимитара. Изогнутое лезвие отражало от себя солнечный свет, заставляя блики танцевать на земле от каждого движения. Его глубоко посаженные глаза отражали гнев и некое подобие боевой чести, в то время как взгляд Сабриеля был хитрым и ухмыляющимся.

Тонкий юноша выпрямился. Казалось, будто его руки в полтора раза длиннее, чем у обычного человека. Зазвучал его голос. И от этого голоса Огневеду захотелось заткнуть уши. Он был мелодичный, даже слишком. Нежный, смазливый, но оттого и мерзкий. Звук лился словно вода, отравленная самым ужасным и отвратительным ядом.

— О великий князь Крадова, ха, можем ли мы представиться вам? Джавшигар Сабриэль и пятый военачальник Захарии, Язид-Булаш. Прошу прощения, за столь грубое вторжение. Но надеюсь, что мы воочию увидим хваленое гостеприимство русов. Покажите, прекрасный князь, какова сила вашего народа!

Едва договорив обе фигуры исчезли из поля зрения, но и тот и другой были пойманы на широкий двуручный меч, от которого исходило едва заметное свечение. Руны, выгравированные на лезвии, мгновенно вспыхнули.

— Проиграть вам будет моим личным позором, так что я лучше предпочту смерть. Но этого не будет. Даже если выскочит еще десять таких уродцев, я