Принцесса пронеслась мимо нас в одном лишь шаге, как лавина. Маркиза и прочие придворные дамы и господа, что стояли, попрятавшись за мной, резко присели. А я даже не шелохнулась. Стояла, закатив глаза и ухмыляясь. Мол, давай Адель, вякни мне что – нибудь. Дай повод, и я порву тебя, прямо здесь, прилюдно.

Правая колонна рыцарей сразу обратила внимание на дерзость гостьи, но распознав Джулию, фаворитку королевы, мужчины просто кивнули, сделав вид, что так и должно быть.

Но шедшая следом старшая фрейлина отреагировала иначе. Вероника бросила на меня злобный взгляд, ещё не доходя, и расталкивая рыцарей, ринулась, чтобы обратить на это внимание принцессы.

Оббежала справа, поравнявшись со мной. И прошипела было в мой адрес:

– Конец тебе, маркиза…

Сорокалетняя маркиза, что стояла рядом, тут же схватилась за сердце, кто – то придержал её от обморока.

– Ты договорилась, – бросила я Веронике в ответ. И выставила ногу.

Подножка, подсекающая у носка ещё не опорной ноги, вышла идеальной. И практически не заметной. Вероника шваркнулась плашмя, как полуторагодовалый ребёнок. А из – за твёрдого каркаса в подоле ещё и вперёд носом.

Ближайшие рыцари быстро отреагировали, вздёрнув девушку на ноги, словно пушинку.

К счастью или сожалению, «дтп» не попало в «объектив камер» Адель. Поэтому делегация во главе с ней не притормозила даже. Фрейлине пришлось торопиться, чтобы догнать свою покровительницу и при случае нажаловаться. Хотя она очень хотела наброситься на меня с кулаками. Но, шмыгая носом, из которого, кажется, пошла кровь, она рванула на своё прежнее место в строю, будто этого и не заметив.

Лавина двинулась через танцпол, где танцующих ветром сдуло задолго до её приближения.

Принцесса спешила к королеве, которая встала стеной ей навстречу вместе с высокими лордами, герцогами, экс герцогами, принцами и прочими самыми приближёнными да влиятельными в империи гостями.

Судя по тому, что никто принцессе особо дифирамбов не выплясывал около королевы, им эта принцесса была постольку – поскольку.

Но, похоже, сама принцесса думала иначе, раз позволила себе разъяриться.

– Почему меня никто не предупредил, что будет бал?! – Раздался вдруг визг Адель, прорезавший монотонную музыку.

Группа скрипачей и пианистов, что ютилась на отдельной сценке на краю большого зала, как специально стали играть печальную, плаксивую мелодию, добавляя тем самым угольков в топку.

Королева, оставаясь невозмутимой, не стала прилюдно отчитывать свою падчерицу за такой тон. Она просто подозвала её ближе одним пальцем. Адель, как под гипнозом послушно подалась. Эльфийка шепнула что – то на ухо принцессе. Я не видела выражения лица Адель после этого, зато уловила удовлетворение в глазах Юлианы. И этим всё было сказано.

Принцесса отшатнулась, повернулась в сторону и, прикрикнув на гостей, чтобы расступились, рванула на лоджию, рявкнув на свиту истерично:

– Оставьте меня!

Юлиана с довольным видом подала знак церемониймейстеру, и музыка заиграла веселее. Снова закрутились танцы.

– Должно быть, у тебя очень серьезный покровитель, – пробубнила тётечка маркиза и улыбнулась подошедшему к нам джентльмену, на которого я даже не обратила внимания.

– Позвольте пригласить вас на танец, леди Валерия, – раздался сильный и очаровывающий мгновенно голос.

Мир вокруг перестал иметь значение, когда увидела Рикарда в ярком свете, да ещё и при параде. Идеально подогнанный рыцарский мундир ему явно шёл.

Может для окружающих он был одним из прочих лордов. Но для меня это был лорд тьмы во всей своей красе.

Удивление, радость, негодование, опаска… чувства перемешались в груди. Но в каскаде всплесков неожиданно для себя собой я нашла силы остановить эту, казалось бы неуловимую, карусель. Ибо в глазах вампира было что – то… Мои губы растянулись в едва заметном злорадстве. Мать моя, женщина, Рикард и неуверенность?

– Простите, вы не представились, – произнесла кошачьим голосом и добавила: – А ещё обознались, сэр.

Получи засранец, нечего меня отправлять без моего согласия куда вздумается! И оставлять одну, когда захочется!

– Моё имя Рикард де…

– Очень приятно! – Перебила, взявшись мысленно за голову.

Бесстрашный или хитрости ноль? Эх… сил противостоять ему категорически не стало. Надо же, продержалась пятнадцать секунд.

– А я Валерия, для друзей просто Лера, – произнесла, принимая его горячую руку, тем и приглашение. Мысль о том, что он может в любую секунду исчезнуть, оказалась невыносимой. Только не сейчас.

– Лера, – повторил с тихой нежностью лорд, ведя к площадке для танцев.

– Прости мой дорогой друг, если разочарую тебя в танце, – произнесла, когда он повернулся ко мне и, взяв вторую почти безвольную лапку, поднял её до своего плеча.

Неуверенно и слабо я коснулась сильного плеча. Пальцы второй руки прошли между сильными пальцами лорда.

Наши ладони сомкнулись плотно, и моё сердце забилось чаще.

– Нет повода волнению, Лера, я поведу, – раздалось у самого уха так сладко… что хотелось промурлыкать в ответ. И сказать, что плевала я на то, что подумают другие и о танце, и о прочем. Особенно сейчас.

Рикард повёл. Нежно, плавно и сильно… И, конечно же, я пошла, и немыслимо, как могло бы быть иначе.

Мы танцевали… и танцевали… кружились и шли в параллель. Его брови не редко подымались вверх. Конечно, он был удивлён. Ещё бы! Я схватываю на лету. И вообще люблю летать, как одна, так и в паре.

Возможно, когда – нибудь, если мы вдруг сбежим из этого мира. Я научу его летать по – своему. Как сейчас он учит меня…

Но как забавно и трепетно чувствовать себя плохой ученицей. Когда в движениях моих сопротивление и дерзость, когда в его – настойчивость и угроза…

Когда один думает, что другой играет с огнём. А может, просто два пламени сходятся друг с другом, расщепляя в пепел всё на своём пути…

Возможно, мы были самой красивой парой на этом чёртовом балу. А точнее пиру во время чумы. Мне стоило только оглянуться, вылавливая восторженные взгляды вокруг нас, чтобы окончательно убедиться в этом. Но мне не нужны их взгляды… только этого лорда… тьмы.

Вот же сволочь. Нельзя быть таким красивым… Только не ты, почему ты. Как так вышло?!

– Я ненавижу тебя Рикард, ровно, как и ненавижу своё сердце, – прошептали мои губы нежно, когда танец стал сходить на нет.

Мы уже не кружились, и не подчинялись ритму. У нас появился свой такт, отдельный от этого мира. И он пугал настолько, насколько и очаровывал.

– Как же можно не любить такое существо, как ты, – раздалось из его безупречных уст в ответ.