в расчете на то, что со временем получу ответную. Вот и все. Хочешь верь, хочешь не верь. И в результате мы имеем тот редкий случай симбиоза, когда все станут работать на один общий результат. И выгода твоей конторы тут самая большая. Вам же так и так со временем придется ловить эту нежить, хотя бы просто в силу служебных обязанностей, верно? И без меня это сделать будет куда как сложнее.

Ну, если он сам не догадается, кому это я такую услугу оказываю, то ему на работе разъяснят старшие товарищи. Как было сказано ранее, шила в кармане не утаишь. Жаль, конечно, что пришлось частично афишировать свои истинные намерения, но деваться некуда, он бы не угомонился, пока не разобрался, что тут к чему. Ну, или не получил хоть сколько-то внятную версию происходящего. Маялся бы, нос к уху прикидывал, выдумывал разные теории заговоров, одну другой хуже, а это вредно скажется на результате.

– Вводные, что есть, мне в ватсап сбрось, – наконец ответил оперативник. – Кто, что, где, когда.

– Вот держи, – я достал из кармана джинсов сложенный вчетверо листок бумаги. – Данные на чернокнижника – имя-фамилия, на каком кладбище лежит, номер участка, дата захоронения, подробности о похоронах. Больше фактических данных нет, но есть кое-какие соображения. Слушать станешь?

– Стану. – Николай взял шаурму с картонной тарелки. – И очень внимательно.

Я поделился с жующим оперативником своими мыслями насчет того, как именно старичка в могилу загнали и что теперь от него можно ожидать в первую очередь. Причем чем дальше, тем больше мои выкладки мне же самому казались вполне логичными.

– Может, все обстоит и так. – Нифонтов промокнул губы салфеткой. – Ну а может, и нет. В любом случае пробить тех, кто провожал колдуна в последний путь, нужно. Добро, если ты прав и это случайные люди. А если нет? Если они знают, чем дедушка промышлял, и теперь решили его дело в свои руки забрать вместе с колдовской книгой? Тем более что старичок явно непростой окочурился. Матерый и знающий.

– Откуда такие выводы?

– Я про него не слышал, – глянул на меня оперативник. – Сань, в столице не так много настоящих, серьезных колдунов. Псевдо, из числа тех, кто в телевизоре с накрашенными глазами и перьями в заднице бегают, – пруд пруди. Работающих по удаленке и снимающих любое проклятие через скайп или зум за онлайн-оплату – еще больше. Но вот таких, как твой, которые после смерти с кладбища могут ноги сделать за здорово живешь, – не больше полусотни. А то и меньше. И конкретно этого я не знаю, хоть список имен поднадзорных чернокнижников еще несколько лет назад наизусть заучил вместе с адресами.

– Круто, че, – отпил пива я. – Хотя, может, все наоборот? Дедуля отошел от колдунства, доживал свой век, шастал по утрам в магазин за хлебушком и молочком, в поликлиничных очередях к бабулькам, у которых еще зубы на месте, клинья подбивал, короче вел нормальную пенсионерскую жизнь. Жил себе и жил, нигде не светился, потому ты о нем ничего и не слышал. И тут – на тебе. Уморили, проклятые!

– Не исключено, – не стал со мной спорить оперативник. – Всякое случается. Только по факту ничего это не меняет. В посмертии эта публика все одно меняется не в лучшую сторону, уж поверь. Тем более что этот силу свою скинуть никому не успел, жжет она его сейчас нереально. И на родину он выбраться не может, чтобы там ее в землю скинуть.

– На какую родину? – тряхнул я головой. – Поясни?

– Колдун, умирая, должен свою силу наследнику передать, чтобы спокойно отправиться в дальние дали, за облака, за седьмое небо, и уже там получить, что причитается.

– Не новость, – поторопил его я. – И у ведьм так же, и у нас, ведьмаков. А если нет? Если не скинул?

– Тогда у всех по-разному, – степенно ответил Нифонтов. – Ваша ведьмачья сила в землю уйдет, а круг на одну единицу уменьшится. Потому, кстати, когда-нибудь вы вообще исчезнете как вид.

– Тебе до того дня не дожить, – насупился я. – Будь уверен.

– Это да, – согласился он. – Это еще нескоро случится. С ведьмами сложнее. Умирать с непереданной силой им тяжко и долго, а после на том свете в этом случае вообще рассчитывать не на что. Души-заступницы у них нет давно, да еще все грехи, что за жизнь ведьма нацепляла на себя, что репьи, при ней остались. Не обнулилась она, так сказать.

Надо же. А я про это не знал. Как-то прошла мимо меня данная информация, даром что с ведьмами который год бок о бок живу. И даже иногда с ними сплю.

– А с колдунами вообще беда, – продолжал тем временем свой рассказ Николай. – Пока сила при нем, нет ему смерти как таковой, даже если бренное тело в гроб заколотили или сожгли. Причем она ежеминутно, ежесекундно, как я сказал, выжигает его изнутри, выхода ищет, которого нет. Это ад, Сашка, чистый ад. И единственный способ от нее избавиться – подселиться в чужое тело и вернуться в те края, где был он рожден, там найти могилу матери и раскаяться на ней во всем сотворенном. Тогда, может, сила уйдет в могильную землю, а он отправится в конечный пункт назначения. Только вот задача это очень сложная. Выберись с одного кладбища, доберись до другого, а это ведь общение сразу с двумя Хозяевами. Опять же, живут они подолгу, а города растут сейчас о-го-го как. Может, заветного погоста уже в помине нет и стоит на его месте теперь монолитно-кирпичный красавец-дом высотой в тридцать этажей. Мне одна наша сотрудница, которая еще «Повесть временных лет» помнит в виде оригинальных событий, рассказывала историю про то, что в Москве полвека назад творилось, когда на «Новых Черемушках» новый микрорайон построили, аккурат на месте старого деревенского кладбища. Жуть, что происходило, и как раз из-за такого же казуса. Приперлась душа колдуна прощения искать, а могилы маминой нет! Дома стоят, детские сады, школа, магазины. Ох, как же она буянить начала!

– Не позавидуешь жильцам, – согласился я. – А что до нашего беглеца – похоже на правду. И вряд ли его родина тут, иначе зачем бы ему с собой восемь спутников